Александр Севастьянов - Уклоны, загибы и задвиги в русском движении

Проводя социологические исследования, мы убеждаемся, что в нашем обществе существуют весьма значительные и даже порядковые различия в описании базовых ценностей русского народа. В качестве таких базовых ценностей нашей цивилизации, на которые часто делают упор и философы, и простые граждане, выступают соборность, коллективизм, духовность, бескорыстие. Когда же мы исследуем современную генерацию по этим параметрам, выясняется, что эти ценности занимают место, прямо противоположное ожидаемому…

Что касается идеи русской духовности, — мы видим, что современная генерация россиян очень сильно дистанцирована от традиционной русской культуры. Эта культура осталась частью наследия прошлого. Наши соотечественники сегодня смотрят на неё примерно так же, как современные греки — на развалины античных Афин. То есть это нечто, что уже ушло, и никоим образом не затрагивает нынешнюю жизнь».

Вот так-то, господа консерваторы! История не стоит на месте. Что же вы собрались консервировать? То, чего уже нет? Впрочем, отношение к истории у консерваторов вполне большевистское, лихое, ведь они исповедуют «следование своеобразной и, осмелимся сказать, передовой идейной платформе — платформе динамического консерватизма. Суть такого консерватизма, его отличие от классического — стремление к активному формированию самих условий политического и духовного существования нации, общества и человека, к политике, не отвечающей, а задающей ритм истории» (18).

«Клячу истории загоним — левой, левой, левой!» Помним, проходили…

Политика, не отвечающая истории, — какая прелесть! Ну, чем не марксов призыв не познавать, а переделывать действительность! Как будто историю можно, как старый пиджак, вывернуть наизнанку, перелицевать и снова носить, пока совсем не истлеет…

У доктринёров-смыслократов нет ни на грош понимания диалектики формы (государство) и содержания (русский народ). Они хотят разместить извечное, якобы, содержание — в извечную, якобы, форму. Но содержание-то, увы и ах, не осталось неизменным, и жизнь требует для него совсем новых форм.

Нам нужно именно новое, никогда прежде не бывшее Русское национальное государство — и ничего более. Нужно не реставрировать поделом обрушившиеся империи, а строить заново, исходя из совершенно новых реалий, из революционного изменения русского общества, а именно:

1. Россия мононациональная — вместо многонационального СССР (следовательно, даешь унитарное национальное государство, подобно всем бывшим братским республикам, только русское, разумеется);

2. Новый общественный гегемон — интеллигенция вместо рабочего класса (следовательно, даешь национал-демократию);

3. Раскрестьянивание прошло окончательно и бесповоротно, архаичное мышление крестьянского мира больше не определяет менталитет страны (следовательно, даешь национал-прогрессизм);

4. Белые женщины не рожают (следовательно этнодемографические процессы и факторы стали определять всю перспективу, этнополитика стала наукой наук, а этноэгоцентризм — жизненной необходимостью; даешь интегральный национализм);

5. Постиндустриальное общество вместо индустриального, основной производительной силой стала наука (следовательно, даешь национал-технократию);

6. Умирание всех религий (следовательно, даешь национал-гуманизм);

7. Всемирный крах социализма (следовательно, даешь национал-капитализм).

Наша цель, состоит, образно говоря, в том, чтобы создать соответствующий названным изменениям «рай для своих», куда чужим будет вход ограничен, а вовсе не «государство для всех». Государство «для всех» — утопия, нежизнеспособный проект. Надо исходить, прежде всего, из того, что в теперешней России есть новый социальный гегемон — это класс интеллигенции. И новый национальный гегемон — русские. И новое государство может быть только диктатурой этого класса и этой национальности.

Шагать надо в ногу со временем. Нельзя идти вперёд, отвернув голову назад.

«Нет!» — бесперспективному, обветшалому консерватизму.

«Да!» — перспективному, новационному национал-авангардизму.

Крайности сходятся.

Анархическая НОРНА и супер-гипер-патриотическая «Русская доктрина» оказались едины в одном: в отношении к русскому народу, который так и не стал самоцелью ни для одной из них. Если НОРНА с лёгкостью готова пожертвовать всем русским народом ради благоденствия его небольшой «лучшей» части (именно: своих адептов), а остальных бросить на произвол судьбы, то РД так же легко, не моргнув глазом, приносит русских в жертву «сверхнациональной нации», а то и всему человечеству. Видно, ни для НОРНЫ, ни для РД русский народ недостаточно хорош сам по себе, чтобы заняться его обустройством, безопасностью, выживанием и т. д.

В таком случае мы, русские, вправе спросить: какая концепция лучше?

И ответить: обе хуже. Ибо каждая дышит русофобией.

Увы, название книги «Русская доктрина» обманчиво, оно привлекает доверчивых русских читателей, но в действительности это оказалась заурядная «российская» патриотическая, а не «русская» национальная доктрина. В ней, как повелось, увы, от века, рассматривается история и грядущая судьба — не русского народа, а России, которая, как всегда, заслоняет собой русский народ от нашего взгляда, а этого больше терпеть нельзя. Не случайно среди авторов мы не найдём ни одного представителя современного националистического дискурса (их попросту побоялись пригласить в авторский коллектив), а только замшелых патриотов, имперцев и советолюбцев.

В итоге получилось сочетание того, что делать непременно надо, да, жаль, некому, с тем, чего делать ни в коем случае нельзя. То есть — утопия в чистом виде. И в этой утопии оказались утоплены замечательные разработки серьёзных людей…

Мы пойдём другим путём.

КАЖДЫЙ, кто следит за развитием современной русской идеи, знает о полемике, которая развернулась в 2000 г. между известными в национал-патриотических кругах общественными деятелями — Борисом Сергеевичем Мироновым и Александром Никитичем Севастьяновым по вопросу об отношении к народам, населяющим Россию.

Начало ей было положено публикацией Севастьянова в «Независимой газете», экземпляр которой автор передал своему будущему оппоненту, считая его своим полным единомышленником и не подозревая о серьезных расхождениях во взглядах. Через некоторое время, однако, Миронов вручил ему текст с критическим разбором статьи. В тот же день Севастьянов, ознакомившись с текстом, отзвонил Миронову, заметив, что тема полемики настолько щекотлива, что ее не следовало бы предавать широкой гласности, и предложил обсудить ее исключительно среди своих. На это Миронов возразил, что в разборе изложена солидарная позиция совета лидеров Русской патриотической партии (РПП), по заказу которого он и написан, и что остановить распространение текста он не имеет возможности. Миронов не ограничился вручением настоящего послания Севастьянову и обсуждением в узком кругу, но разослал его по ячейкам РПП, а также в редакции ряда газет, являющихся центральными для республик, входящих в Россию. Оно было опубликовано «Советской Мордовией» и в газете одной из кавказских республик.