Александр Щуренков - Современное искусство и как перестать его бояться

Картину Ильи Кабакова «Все о нем», или «Ответы экспериментальной группы», которая также была выставлена на аукционе, считают первым произведением советского концептуализма. Художник поделил работу на 52 равных по размеру блока, в каждом из которых от лица некого советского гражданина дан ответ на тот или иной неуказанный вопрос. Лексика, формулировки и цветовая гамма картины отсылают к советскому коммунальному быту, который уже полвека занимает ум и фантазию Кабакова.

Кабакову тут стоит уделить особое внимание, так как именно распад СССР и его «экспортное» искусство с осмыслением советской идеологии через быт сделали его самым дорогим пост-советским художником. Илья Кабаков – лидер московского концептуализма. По словам самого художника, уже в 16–17 лет он резко различал жизнь и искусство. «Я сразу принял решение жить как нормальный советский человек, по законам этого общества», – говорил Кабаков. В советский период своей жизни (СССР художник покинул в конце 1980-х годов) он много работал как книжный иллюстратор, а параллельно занимался живописью и графикой «для себя», вскоре превратившись в одного из самых ярких новаторов в мире неофициального искусства. В интервью Илья Кабаков рассказывал, что к живописи его привели «голые женщины». В годы войны будущего художника вместе с матерью эвакуировали в Самарканд. Однажды одноклассник спросил семилетнего Кабакова, хочет ли он посмотреть на голых женщин. Тот согласился, и вместе они забрались в здание, где работали эвакуированные студенты ленинградской Академии художеств. В одном из коридоров были выставлены рисунки обнаженных натурщиц. Неожиданно, Илью Кабакова поймала пожилая женщина, предложившая ему на следующий день прийти на прослушивание в художественную школу. Кабаков явился с тремя рисунками на листах из школьной тетради – танков, самолетов и конницы. И его приняли.

В 1970-80-х годах на первый план в творчестве Ильи Кабакова вышли две темы – мусор и коммуналки. Мусор для художника был своеобразной метафорой, позволявшей донести до зрителя мысль о том, что все рано или поздно превратится в хлам. Самого себя Кабаков называл «мусорным человеком» и сравнивал с гоголевским Плюшкиным.

Не меньше занимали Кабакова условия быта советской эпохи. Период творчества между 1978 и 1983 годами сам художник называл «ЖЭКовским». Кабаков был одним из первых, кто открыл западному зрителю неприглядность советского коммунального быта. «Коммуналка является хорошей метафорой для советской жизни, потому что жить в ней нельзя, но и жить иначе тоже нельзя, потому что из коммуналки выехать практически невозможно», – говорил художник.

В середине 1980-х годов Илья Кабаков придумал новый жанр, который назвал «тотальной инсталляцией». Художник создавал трехмерные пространства, в которые зритель мог войти. Кабаков признавался, что задумка первых «тотальных инсталляций» пришла к нему еще в СССР. Но реализовать ее он смог уже за рубежом. При этом при создании «тотальных инсталляций» Кабаков по-прежнему обращался к быту советских людей и их жизни в коммунальных квартирах.

Одна из самых известных его тотальных инсталляций – «Туалет» – была показана в 1992 году на фестивале искусств Documenta, который проходит раз в пять лет в Касселе и является своеобразным смотром «тенденций будущего» в искусстве. Его работа представляла собой типичный для советского мира общественный туалет, внутри котрого была размещена мебель как в привычной малогабаритной квартире.

Илья Кабаков – самый дорогой современный российский художник. В 2008 году на аукционе Phillips de Pury его картина «Жук» 1982 года была продана за $5,8 млн. На полутораметровом полотне художник изобразил жука-рогача и белым типографским шрифтом написал строки из детского стихотворения. А в 2013 году собрание из 40 работ Ильи Кабакова приобрел Роман Абрамович. Продавцом тогда выступил американский коллекционер Джон Стюарт. Он собирал произведения московского концептуализма на протяжении 20 лет. Сумма сделки тогда так и не была названа, а Эмилия Кабакова отмечала, что коллекция является одной из самых больших и качественных коллекций работ ее мужа.

Прежде чем поговорить про одно из главных произведений искусства, рассказавших про Югославские войны, нужно рассказать про его создателя – Марину Абрамович. Про нее часто говорят, что она «бабушка мирового перформанса», вида современного искусства, при котором произведением считается непосредственно художественный акт или процесс.

Марина Абрамович и ее партнер по ранним перформансам Улай

Сербская художница родилась в Белграде в 1946 году. Абрамович уверена, что без страданий и испытаний, встречающихся на пути человека, невозможно создавать настоящие произведения искусства. Именно поэтому важными составляющими ее искусства являются тема боли и ее преодоления. А в качестве объекта выступает, как правило, собственное тело художницы. Она подвергает себя испытаниям, исследуя возможности физического тела и пределы человеческого разума.

К примеру, в своем перформансе «Ритм 0» 1974 года Марина дала зрителям полную свободу: перед ними лежал ряд случайных предметов (розы, пистолет, перья, мед, ножницы) и сама Абрамович. Зрители могли делать с ней все, что хотели, используя перечисленные предметы. Поначалу зрители вели себя нерешительно, но потом многие стали проявлять агрессию, в результате чего одежда художницы оказалась порвана, кожа порезана, а на саму нее был нацелен пистолет.

В ходе другого перформанса «Энергия покоя» Марина держала за середину лук, а ее партнер Улай – тетиву и конец стрелы, направленной в сердце Абрамович. Оба отклонялись друг от друга. Это был один из самых сложных перформансов в карьере художницы, так как он был полностью построен на доверии между ней и Улаем.

Кстати, союз двух художников завершился в 1988 году перформансом «Влюбленные. Поход по Великой стене». Каждый из них прошел две с половиной тысячи километров по Великой китайской стене навстречу друг другу, чтобы встретиться посередине и расстаться, продолжая дальше работать уже по отдельности.

В 1997 году на Венецианской биеннале Абрамович показала перформанс «Балканское барокко», во время которого чистила щеткой 1500 окровавленных коровьих костей по шесть часов в день. Во время перформанса она также пела и рассказывала истории о Белграде, своем родном городе. В интервью газете The Guardian она отмечала: «Когда люди спрашивают меня, откуда я родом, я никогда не говорю, что из Сербии. Я всегда отвечаю, что я из страны, которой больше нет».