Дэниел Эверетт - Не спи — кругом змеи! Быт и язык индейцев амазонских джунглей

В тот роковой день Арманду Апуринан, тесть Жуакина, и старший сын Томе со своими женами отправились ловить рыбу и титься в верховья, примерно в дне пути на лодке. В селении остались Жуакин и его свояк Отавиу (на языке пираха — Тоибаитии, единственный из племени, кто женился на чужой женщине). Пока Отавиу ловил рыбу,, Жуакин с женой ушли собирать хворост и клубни маниока <...> тяжелый труд. Клубни прочно сидят в земле и могут достигать в длину более полуметра. Чтобы вытащить такой клубень, нужно прило немалую силу, а иногда даже обрубить засевшую часть ножом-мачете. Их собирают в плетеную корзину; когда в корзинке набирается двенадцать-пятнадцать килограммов, ее поднимают на голову и закрепляют ремнем. Вместе с этой ношей Жуакин набрал еще почти столько же хвороста; вязанку он нес на руках на уровне живота. Он нес так много, что уже не мог осторожно поглядывать по сторонам, как все делают в джунглях. Но это ничего, подумал он, тропа знакомая и крупных хищников здесь, рядом с селением, быть не должно.

Он не мог знать, что возле тропы в засаде притаился Тукаага с новым дробовиком, а с ним — двое других подростков из селения Коата: Овагаии и Би’и. Никто из них раньше не нападал на людей, но все трое были уже опытные охотники и привыкли убивать зверей. Когда Жуакин с женой подошли ближе (они обсуждали, что им делать после того, как они положат маниок отмокать, пойти на охоту или ловить рыбу), Тукаага напрягся и изготовился. Сначала их миновала жена Жуакина, затем показался он сам. Когда до него оставалось метра три, Тукаага выстрелил ему в живот.

У Жуакина хлынула кровь из живота и бедер. Выстрел повалил его на землю, ведь он уже нес на себе немалый вес. Он закричал от боли, и на крик прибежали его жена и ее сестра Раймунда, жена Отавиу. Раймунда только взглянула на раненого и немедленно убежала звать на помощь мужа, а жена Жуакина стала прикладывать к ранам глину и листья, чтобы остановить кровь. Отавиу пришел, помог унести Жуакина с палящего солнца в хижину, а потом отправился в лодке вверх по течению, изо всех сил работая веслом, чтобы привести Томе и тестя.

Жуакин невыносимо страдал: крупная дробь попала ему в живот и в бока и вырвала целые куски мяса. Умер он вечером. Примерно в это же время Отавиу добрался до своей цели и рассказал Томе, старому Арманду и их женам, что в Жуакина стреляли неизвестные. Томе и Арманду сразу же поплыли назад, каждый в своем каноэ. Они думали, что это дело рук семьи Колариу или племени паринтинтин, а племя пираха не подозревали. Томе был самый сильный и драчливый мужчина на всей реке, сильнее любого индейца пираха и любого белого торговца. Те, кто знал его норов, старались его не задевать. У него были мышцы, как у атлета, он мог проработать топором целый День, охотиться всю ночь и еще ловить рыбу назавтра — и ни капли не устать. Вот и сейчас он греб без устали; в Сети он приплыл к полуночи. Сначала он хотел зайти к Жуакину, не подозревая, что тот уже Умер, а затем немедленно найти тех трусов, которые исподтишка убили его зятя, и отомстить.

Бах! — выстрел разнесся эхом по берегам реки Майей. Когда Томе с женой огибали в лодке последнюю излучину перед селением, ориентируясь по слабым отражениям звезд в воде, в них выстрелили.

Большая часть дроби попала в плечо и спину Томе, и его снесло выстрелом в воду вместе с веслом. Он стал тонуть, но тут его жена Назаре, которую задело лишь несколько дробинок, схватила его за волосы и приподняла его голову над водой. Другой рукой она подхватила со дна лодки алюминиевую кастрюлю-ковшик и, пригнувшись, чтобы не упустить волосы мужа, догребла до берега этой кастрюлей, одной рукой. Юноши из племени пираха во главе с Тукаагой не стали ждать, чем все закончится, и сразу же скрылись в темноте и ушли в свое селение Коата.

Арманду плыл следом; он помог вытащить сына из воды. Теперь из четырех мужчин в селении Сети один убит (Арманду уже сказали, что Жуакин не выжил), а еще один тяжело ранен. Никто не понимал, что теперь делать. Выжившие похоронили Жуакина и сразу после этого поплыли вниз по реке в селение Коата, надеясь укрыться у пираха — соплеменников Отавиу. Три дня Арманду, Отавиу и Томе с женами пробыли в Коату, не зная, что живут в доме убийц. Они не понимали и того, что жители Коаты на самом деле презирали Арманду, Томе и женщин племени апурина. Много месяцев спустя Описи, старейшина селения Коата, со смехом признался мне, что они не прикончили этих чужаков из племени апурина только потому, что те поселились в их селении и в стычке могли пострадать свои. И еще пираха не хотели причинять вред Отавиу, по крайней мере, нарочно.

Томе был очень плох, но им удалось уговорить заезжего белого торговца взять его в больницу в Маникоре, в двух днях пути вниз по реке. Несмотря на то что ран было много и они уже нагноились, Томе выжил и полностью поправился. Однако пока он лежал в больнице, его родные узнали, что на них на самом деле напали пираха и что те не потерпят их на берегах Майей. Даже брат старого Арманду, Апри-жиу, живший ниже по течению в селении Терра-Прета («Черная Земля»), был вынужден сняться с места и забрать с собой жену — индианку племени диароев — и двух сыновей.

После пятидесяти с лишним лет соседства, племя пираха изгнало поселенцев из племени апуринан с реки Майей. Это был страшный удар. Беженцев ждало существование полусвободных батраков в поселках белых бразильцев на реке Мармелус, в дне пути от устья Майей. Им разрешили жить там только в обмен на постоянный бесплатный труд на земле белых. Томе поклялся отомстить племени пираха и посылал им угрозы через речных торговцев. Родные отговаривали его, ведь пираха предупреждены и непременно убьют его, если он вернется. Он понимал это и сам: на землю племени пираха нельзя проникнуть незамеченным. И все же индейцы пираха боялись Томе, потому что знали: он не хуже их самих знает реку и джунгли, и не сомневались, что в бою он страшен.

Беженцы из селения Сети и семья Априжиу знали, что теперь прекрасные, гостеприимные берега Майей уже не их дом. Через пару лет в живых из них остались только Томе с женой, его двоюродный брат Роке — сын Априжиу — и жена Отавиу Раймунда. Отавиу оставался в изгнании с женой и ее родными лишь недолгое время; в конце концов он вернулся в свое племя, как те и хотели. Арманду умер — возможно, отравлен; никто не знал в точности, как именно он умер, но его смерть была внезапной. Через несколько лет умер и его брат Априжиу.

Трагедия семьи из племени апуринан показывает темную сторону культуры пираха. Хотя индейцы пираха очень терпимо и мирно настроены по отношению друг к другу, они могут пойти на любую жестокость, чтобы не пустить на свою землю чужих. Кроме того, эта история вновь дает понять, что терпеть чужих и соседствовать с ними — не значит смириться. Индейцы апуринан посчитали, что, прожив всю жизнь среди другого племени, преодолеют культурные и общественные различия между двумя народами. Однако они заплатили собственной жизнью за важнейший урок: такие барьеры преодолеть почти невозможно, как бы это ни выглядело на поверхности. Жители бывшей Югославии, Руанды и многих других стран усвоили этот урок истории таким же трагическим образом.