Дэниел Эверетт - Не спи — кругом змеи! Быт и язык индейцев амазонских джунглей

Однако из этих событий можно извлечь и другой урок: судьбу самого Тукааги. Всего через несколько месяцев после убийства Жуаки-на и покушения на Томе Тукаага оказался один и жил вдали от всех селений племени пираха. Еще примерно через месяц он умер при таинственных обстоятельствах (это значит, что пираха неохотно об этом говорили, разве что кто-то сказал, будто он умер «от простуды», что, вообще говоря, возможно). Я думаю, что его могли убить собственные соплеменники. Все племя почувствовало себя в опасности из-за его поступка — расследовать смерть Жоакима приезжала полиция. Потом До них дошли слухи, будто соседние поселенцы собираются напасть на них в отместку. Поначалу пираха говорили мне, что не боятся, хотя я прекрасно понимал, что это только поза, а на самом деле они были напуганы.

Обсуждая между собой реакцию на убийство Жуакина, они осознали, что теперь опасность грозит сразу многим членам племени.

Возможно, Тукаагу изгнали именно поэтому. Ведь в Амазонии изгнание — это крайняя мера наказания, так как для выживания, охоты, собирания пищи необходимо все делать сообща.

Мы уже знаем, что индейцам пираха не нужны вожди или законы, чтобы контролировать поведение членов племени. Им достаточно изгнания, раз изгнанному трудно выжить. Тукаага тоже выучил тяжкий урок; его пособников, насколько мне известно, не наказали. Оба мои друзья, но я никогда не заговариваю с ними о Тукааге и о гибели Жу-акина.

Самые частые проблемы, с которыми сталкиваются в своей жизни индейцы пираха, — это болезни и вторжения чужих людей на их территорию. Особенно многочисленны ныряльщики, рыбаки и охотники — бразильцы и иностранцы. На реке Мармелус нередко появляются бразильские рыболовецкие суда, туда приезжают любители спортивной рыбалки из Японии, и все эти гости расспрашивают индейцев пираха о рыбных местах, оставляя им за услуги кашасу, ткани, маниоковую муку и даже довольно дорогие товары, вплоть до целых лодок. В переговорах участвуют посредники — белые бра-зильцы-кабокло. Пираха страдают и от несправедливой торговли с самими кабокло: те просят у них пищу и дары леса, а в обмен дают только кашасу. Чтобы никого не обидеть и избежать стычки с чужаками, пираха часто отдают им все, что у них есть, задабривая гостей.

Помощь миссионеров была нужна индейцам прежде всего в межевании земли, чтобы предотвратить вторжения извне, и в лечении болезней. Мы с Керен все время помогали им лекарствами, но я чувствовал на себе ответственность и за неприкосновенность их земли. Мы еще яснее осознали, насколько они нуждаются в собственной резервации, когда однажды добирались до их селения по реке и знакомились с культурой кабокло, живущих вокруг территории племени. Это была наша вторая экспедиция, после того как первая была прервана малярией.

В этот раз мы решили пожить у индейцев подольше — почти целый год, — а если везешь с собой много запасов, плыть на корабле дешевле. У меня, впрочем, имелась и своя личная причина, по которой я выбрал корабль: в самолете меня укачивало. Мы приехали в гавань Порту-Велью с багажом: огромными металлическими бочками, канистрами горючего, ящиками, чемоданами, картонными коробками и продолговатыми армейскими сумками. Тут же к нам сбежались портовые рабочие — «помочь». Однако меня уже предупредили, что если они хоть раз дотронутся до наших вещей, они заломят непомерную цену за эту «помощь». Поэтому я прогнал грузчиков и перенес всё сам: вниз по крутому глинистому берегу, по шаткой доске шириной в ладонь и на сочащийся водой пароходик — «рикрейю». Каждый предмет приходилось нести в несколько этапов, преодолевая довольно долгие затопленные водой тропинки и пересекая свежие следы диких зверей (один раз «автор» следов — пума — даже не успела еще скрыться из виду).

Сейчас, вспоминая ту экспедицию, я спрашиваю себя, понимали ли мы, какое воздействие все эти вещи могут оказать на индейцев. Кажется, мы даже не предполагали, что эти бесчисленные припасы — всё, что нужно калифорнийской семье на год, — могут привлечь внимание индейцев пираха. В те годы мы и не думали жить иначе. К счастью и для нас, и для пираха, мы оказались правы, но не потому что все хорошо продумали заранее. Просто индейцы вообще не интересовались нашими вещами, не пытались у нас красть (разве что еду) и ничего не выпрашивали. Похоже, они не придавали нашим вещам большого значения.

В любом случае, следующие несколько лет мы предпочитали добираться до селения по реке. На реке можно было докупать провизию, чтобы на этих запасах прожить там подольше, а еще мы могли останавливаться в прибрежных поселках и знакомиться с бразильцами, которые жили рядом с пираха. Многие из них часто посещали индейцев и торговали с ними.

По мере знакомства с белыми кабокло я узнал одну вещь, которая меня очень обеспокоила: многие из них зарились на земли племени пираха. Они часто спрашивали, на что индейцам эта прекрасная земля, изобилующая рыбой и зверем: « Mas, Seu Daniel, porque aqueles bichinhos tern direito a toda aquela terra bonita e os civilizados nao? » ‘Но, сеньор Даниэл, почему у этих обезьянок есть права на всю эту прекрасную землю, а у цивилизованных людей нет?’ Такие речи вызывали у меня опасения, потому что я живо представлял себе, как эти поселенцы вторгаются на территорию племени и отхватывают себе куски побольше. Я понимал, что должен помочь племени пираха создать официальную резервацию, но не знал, с какого конца к этому подступиться.

К тому времени мы всей семьей уже много лет прожили в Бразилии. После того как я дописал диссертацию, мы решили провести год в Штатах, чтобы я мог заниматься научной работой в самом сердце моего лингвистического мира — на кафедре лингвистики и философии Массачусеттского технологического института в городе Кембридже; это кафедра Ноама Хомского, чья теория грамматики сыграла огромную роль в моих исследованиях.

Проработав в институте пять месяцев, я получил известие от д-ра Уода Крека [35] Крек Уод (Waud Kracke, 1939—2013) — американский социальный антрополог и этнограф, специализировавшийся на культуре индейцев Южной Америки. Исследовал отражение в культуре сновидений, культурный шок, психологию лидерства. В своих исследованиях применял психологический и психоаналитический подходы. , антрополога из Университета штата Иллинойс, что Бразильский государственный фонд по делам индейцев (ФУНАИ) предлагал мне присоединиться к экспедиции по установлению границ официальной резервации для племени пираха. Я с радостью согласился.