Марк Уральский - Горький и евреи. По дневникам, переписке и воспоминаниям современников

Горький М. — Жаботинскому В. Е.

Март, 1911 г., Капри

Уважаемый Владимир Евгеньевич!

Книжку «Поляки и евреи» до сего дня не получил, рецензий и объявления о ней не вижу и выписать — не могу, а прочитать мне хочется и нужно.

Позвольте побеседовать с Вами.

Сказав «антисемитский поход польского общества вносит в русскую общественность какую-то новую скверну», — Вы, думаю, смягчили значение факта, мне кажется, можно сказать более определенно и резко: антисемитизм поляков постепенно вынуждает и русское общество обнажить свой скрытый до сей поры антисемитизм. Раньше наша интеллигенция более или менее успешно прятала эту язву на своем лице под сочувственными улыбками в сторону евреев, — Вы это знаете и, помнится, даже писали об этом. Надо было прятать — еврей шел и боролся рядом с нами, он был нужен как превосходный боевой материал, как дрожжа. Но — брожение кончилось, кое-что получено [284] Имеется в виду царский Манифест 17 октября 1905 г. «Об усовершенствовании государственного порядка», провозглашавший свободу слова, собраний, вероисповеданий, печати, законодательную Думу и пр. , нищие — довольны, и ныне, когда многие, очевидно, искреннейшее верят, что Россия достигла «правового порядка», — вчерашний товарищ боя «жид» стал лишним человеком, а продолжает оставаться дрожжей. Это — мешает тем, кто хочет покоя и порядка.

Разумеется, не вся интеллигенция играла столь фальшиво и постыдно, да и в этой ее части, наверное, многие не чувствовали себя антисемитами. А наступило пакостное «сегодня» и — чувствуют.

Однако скажу, что многие евреи сами кажутся мне невольными и косвенными возбудителями антисемитизма. В настоящее время среди евреев, работающих в прессе, разродилось немало бестактных людей. Иногда эта бестактность объясняется темпераментом, а порой, видимо, просто желанием угодить хозяину.

Когда, например, с фамилией Гершензон говорит о законном применении штыков в деле воспитания русского народа [285] Горький имеет в виду статью М. О. Гершензона «Творческое самосознание» в сборнике враждебных ему идеологически русских мыслителей-идеалистов «Вехи» (1909 г.), некоторые положения которой он (как и Ленин) истолковывал явно превратно и предвзято, ибо по своему прямому смыслу высказывание Гершензона направлено против оторванной от народа русской интеллигенции, к коей он причисляет и самого себя. , — это не может быть принято русским народом как признак понимания и уважения к нему. Весьма вероятно, что в Гершензоне ни капли нет еврейской крови и он самый обыкновенный жалостнейший русский интеллигент, но — ведь читатель судит по фамилии и пишет знакомому такие слова: «А что Вы скажите о жиде, который участвуя в походе против демократии, штыками угостить ее просит? Как это понимать — месть за погромы или ассимилятор желает выслужиться у начальства?»

Участие евреев прессы в том натиске на демократию, который предпринят известной частью россиян, уверенных, что они уже стали европейцами, — должно было дурно отозваться на всех евреях, и вот — отзывается.

Каковы мы есть, — то есть интеллигенция, — нам не только нельзя мечтать о слиянии с народом, — бояться его мы должны <���…> и благословлять эту власть, которая одна своими штыками и тюрьмами ограждает нас от ярости народной.

Ещё пример: якобы «наивный» человек С. С. Юшкевич кричит: «Мы должны испортить язык Пушкина!» [286] Об этой эпатажной выходке Юшкевича Горький ранее писал Амфитеатрову, см. [ГОРЬКИЙ-ЖУРНАЛИСТИКА. С. 202]. . Конечно, это только его манера обращать на тебя внимание, но — русский человек доверчив и прямодушен как раз там, где этого не надо, и хоть Пушкина едва ли читал, однако — сердится, надувает губы и говорит: вот они ваши евреи! Таких бестактностей я могу привести не один десяток. Их запоминают, и в один безалаберный час россиянин вместо того, чтобы сказать раздражавшим его людям: «вы — плохие люди! или — вы плохие литераторы! — говорит: вы — евреи, вы чужды нам и ничего не понимаете в русском быту». «Инцидент». Спокойные люди могли бы прекратить его в самом начале, но они этого не сделали, газеты — трещат, умные люди — подчёркивают все, что им выгодно, сознательно и хитро, молодые и честные делают это по велению темперамента, глупые же — по профессии; «инцидент» растет до размеров кошмара [287] Здесь Горький имеет в виду «Чириковский инцидент», о котором подробно рассказывается в Гл. 3. .

Всё это — мелочи, но, мне кажется, что они способны создать и, пожалуй, создают уже настроение, которое просачивается в демократию сбивает ее с толку. Рост антисемитизма — явление пагубное для русского народа; пассивный по существу своему, он нуждается в активных силах, которые помогали ему перевоспитаться. Евреи — активны.

Уничтожение «черты <���оседлости>» необходимо и выгодно прежде всего для русского народа, и я думаю, что это точка зрения достаточно «патриотична и национальна», — это эгоистическая точка зрение русского, искренно желающего своей стране всяческих успехов.

Извините за длинное письмо, его оправдывает поговорка — «у кого что болит, тот о том и говорит». И позвольте сердечно поблагодарить Вас за книгу о Бялике, высланную мне, очевидно, по Вашему желанию. Какой прекрасный поэт! Какая сила, нежность и неизмеримая глубина скорби!

У меня есть граммофон, подарок «коленопреклоненного друга» моего [288] Намек на инцидент, произошедший в Мариинском театре 6/19 марта 1911 г., когда после представления оперы «Борис Годунов», на котором присутствовал Николай II с императрицей, во время «коленопреклоненного исполнения» гимна хористами театра к ним присоединился и Ф. Шаляпин. Из-за сенсационной шумихи, поднятой как в правой, так и либеральной прессе, причина этой акции осталась вне поля зрения общественности — хористы выражали отнюдь не «патриотический восторг», а хотели т. о. привлечь внимание к своей петиции об улучшении материального положения. Шаляпин же, по его словам, вынужден был встать вместе с ними на колени, чтобы не «торчать одному столбом на сцене». Из-за этого «проступка» либеральные газеты обвинили известного своими антиправительственными настроениями певца в «холопстве», а Горький, находясь на Капри и не имея возможности разобраться в сути произошедшего, прервал на время с ним свои старые дружеские отношения. , и пластинки, напетые Сиротой [289] Гершон Сирота — известный исполнитель еврейских песен, кантор, пластинки с его записями были широко распространены в то время. . Я часто слушаю его волнующие песни, и стихи Бялика звучат для меня голосом Сироты. Прошу Вас — будьте любезны, если вышла вторая часть «Агады» [290] Агада — сборник талмудистских притч, легенд, моральных сентенций, поэтических гимнов и философско-теологических рассуждений, не имеющий характер религиозной и юридической регламентации жизни евреев. Горький имеет в виду свод Агады, составленный по первоисточникам И. Х. Равницким и Х. Н. Бяликом и изданный отдельной книгой в переводе С. Г. Фруга в Берлине. Вышло всего две части. Полностью этот сборник был напечатан лишь в 1980 и 1989 гг. в израильском издательстве «Библиотека Алия». , в переводе Фруга, — укажите мне открытый адрес склада издания.