Татьяна Бернюкевич - Буддизм в русской литературе конца XIX – начала XX века: идеи и реминисценции

Е. Е. Приказчикова также высказывает предположение, что мифологическая символика этих легенд связана с буддизмом. Исследовательница аргументирует свою точку зрения тем, что в это время усилилось влияние работ русских буддологов И. П. Минаева, С. Ф. Ольденбурга, В. П. Васильева, Ф. И. Щербатского, в качестве примера она пишет о реминисценциях буддийских идей в творчестве Л. Толстого, цитирует А. Шопенгауэра [158].

Помочь определить философские источники произведений Мамина-Сибиряка может непосредственное обращение к его записным книжкам. В Российском государственном архиве литературы и искусства хранятся записные книжки писателя, содержащие в том числе и выписки из трудов разных мыслителей. На титульном листе дела написано: «Мамин-Сибиряк Дмитрий Наркисович. Д. Н. Мамин-Сибиряк. Выписки из Д. Локка, А. Шопенгауэра, Н. Д. Ушинского А. Н. Андреева и др. по истории философии, живописи, экономике, педагогике, выписки из газет, записки пословиц и поговорок. Приложен алфавитный указатель имен святых. Записная книжка. Крайние даты 1880 г. количество листов 110».

Какие философы и какие философские идеи привлекали внимание писателя? Следует отметить большое разнообразие имен философов, писателей, выдающихся деятелей, к которым обращался Мамин-Сибиряк, и некоторую эклектичность тем, по которым подбирались для его дневника цитаты и заметки. Это и Аристотель с высказыванием «.рабство существует по закону природы», и Шиллер с замечанием о том, что «идеи мирно уживаются вместе: но вещи тяжело сталкиваются в жизни» [159]. Это выписки на различную антропологическую проблематику, сделанные, вероятно, в разное время. К примеру, высказывания о привычках перемежаются с цитатами на другую тему: « О привычках: Кантзамечал в ней отсутствие человеческого сознания. Локк объясняет привычками почти все психические явления» [160]; « Аристотельназывает привычками: мудрость, науки, искусства, добродетель и порок. Бэкон: мысли людей зависят от их наклонностей и вкусов, речи – от образования и учителей, но только одна привычка определяет его действия. По мнению Макиавелли, в деле исполнения нельзя довольствоваться ни природою человека, ни самыми торжественными обещаниями его, если то и другое не закреплено и, как бы сказать, не освящено привычками. Лейбниц: три четверти того, что человек думает, говорит и делает, приписывает привычке. Руссодает своему Эмилю только одну привычку – это не иметь никаких привычек. Шекспирназывает привычку то чудовищем, пожирающим чувства человека, то его ангелом с крыльями» [161] Там же. Л. 5 об. (подчеркивания – Мамина-Сибиряка).

Ряд выдержек из высказываний объединены тематически, например, темой женщины: « Женщиныесть образцовые произведения природы (Lessing). Женщинаэто – кушанье богов, если только чорт не приправит его (Calderon). Любовь, которая есть не что иное, как эпизод в жизни мужчины, есть целая история в жизни женщины (Mad. de Stael). Нет ничего печальнее жизни женщин, которые привыкли быть только красивыми (Fontenelle)» [162].

В то же время на одной странице этой записной книжки могут встретиться совершенно разные по тематике высказывания. К примеру, на 10-м листе: « Дарвин: из вечной борьбы, из холода и смерти, прямо следует самое высокое явление, которое мы можем себе представить, а именно – возникновение высших форм жизни. Ларошфуко: удаление действует на наши страсти, как буря на огонь: слабый тушит, сильный превращает в пламя» [163].

И в то же время основные темы – это человеческие качества, власть, чувства, потребности человека и его развитие.

Среди имен философов: Аристотель, Локк, Бэкон, Руссо, Пифагор, Сократ, Спенсер, Дарвин, Ларошфуко, Макиавелли, Кант, Гартман, Лейбниц и др. Среди цитируемых писателей: Шекспир, Достоевский, Гете, Лессинг, Кальдерон, Мадам де Сталь и др. Приводит Мамин-Сибиряк и изречения исторических личностей («Чужие глупости никогда не делают нас умными» (Бонапарт) [164]; «Что не нужно, то всегда дорого» (Катон) [165]), и пословицы («Прежде, чем войти, подумай о выходе» (турецкая пословица) [166] Там же. Л. 4 об. ; «Глаза видят так, как им хочется» (итальянская пословица) [167] Там же. Л. 5. ).

Однако есть философ, творчество которого выделено в записных книжках Мамина-Сибиряка отдельно – это Артур Шопенгауэр. На двенадцати страницах записной книжки писателя приводятся выдержки из работ Шопенгауэра. Внимательное прочтение этих страниц позволяет, во-первых, уточнить датировку этих записных книжек, во-вторых, определить, к каким работам Шопенгауэра обращался писатель.

В исследовательской литературе глубокий анализ рецепции философских идей в творчестве Мамина-Сибиряка практически отсутствует. Рассматриваемые нами записные книжки как источник для такого анализа, вероятно, детально не изучались. К примеру, в статье Е. Е. Приказчиковой говорится о замечании исследователя творчества Мамина-Сибиряка И. А. Дергачева о том, что в записных книжках Мамина имеются «заметки по тексту книги Шопенгауэра “Мир как воля и представление”» [168]. Однако на самом деле при внимательном чтении записных книжек обнаруживается, что часть цитат из другого популярного (и в Германии, и в России) труда Шопенгауэра – «Parerga и Paralipomena», выдержки из которого переведены Ф. В. Черниговцем и под названием «Афоризмы и максимы» неоднократно издавались А. С. Сувориным [169]. Например, лист 13 записной книжки начинается словами: « Шопенгауэр(учение о страданиях мира)», и далее до листа 15 (5 страниц в целом) идут выдержки из работы Шопенгауэра «К учению о страданиях мира». Начинаются эти выдержки цитатой Шопенгауэра «мы обыкновенно находим радостидалеко ниже, а страдания далеко выше наших ожиданий» [170] РГАЛИ. Ф. № 316. Оп. 2. Ед. хр. 3. Мамин-Сибиряк Дмитрий Наркисович. Л. 13. . Писатель цитирует обширные отрывки, посвященные сущности страдания, роли страдания в жизни человека и в мире в целом, различиям человека и животных в восприятии страдания и т. д. Например: «Кто хочет вкратце утверждение, что наслаждение превышает страдание. Или по крайней мере равносильно с ним – пусть сравнит ощущения двух животных, пожирающего и пожираемого.

Самое действительное утешениев каждом несчастие и во всяком страдании заключается в созерцании людей, которые ещё несчастнее, чем мы.

Человеку даже необходимо, как кораблю балласт, чтобы он устойчиво и прямо шел во всякое время, известное количество забот, горя или нужды» [171] Там же. (см.: Шопенгауэр А. Максимы // Сборник произведений. Минск, 1999. С. 72).

«В силу негативности благополучия и наслаждений, в противоположность позитивности страдания, счастье всякого данного жизненного поприща следует измерять не радостями и наслаждениями, а отсутствием страданий, как положительного элемента.