Брэд Толински - Свет и Тень. Разговоры с Джимми Пейджем

Это было очень ценно. Я изучил невероятное количество вещей. Я узнал, как читать аккордовые сетки и начал играть в неожиданных вещах, типа музыки к фильмам и рекламных роликов. Я даже играл немного джаза, который никогда не был моей сильной стороной. Но аккомпанировать людям типа Тюьби Хейза, который был крутым английским саксофонистом, или играть на нескольких сессиях Берта Бакарака дало мне фантастическое видение и понимание аккордов. Однако, быть сессионным музыкантом — это не было по-настоящему моим — это не было рок-н-роллом. Я хотел играть громко!

Джимми Пейдж, Джефф Бек, Эрик Клэптон, возможно три самых важных электро-гитариста в истории рок-музыки, — все трое выросли в городках к юго-западу от Лондона, всего в нескольких милях друг от друга. Это как если бы Вилли Мэйз, Микки Мэнтл и Хэнк Аарон вместе играли бы в одной детской бейсбольной лиге.

«Там, наверное, было что-то особенное в воде, дружище», — говорит Бек со смехом.

«Замечательно, не так ли?», — продолжает Пейдж. «И это в радиусе двенадцати то миль? Мне кажется, самое поразительное — это то, что мы не были знакомы, когда росли, но при этом наши истории так похожи. Каждый из нас был фриком в своей школе, где только один из четырех сотен детей играл на электрогитаре».

«Но в конце концов, когда до каждого из нас стали долетать слухи о парне или двух, играющих на странных гитарах, мы все встретились», — рассказывает Бек. «Ну, ты знаешь, что виден свет огней соседнего города».

И зажечься этому свету в какой-то мере помогла старшая сестра Джеффа, которая познакомила Бека и Пейджа в начале шестидесятых. «Она ходила в художественную школу, и сказала, что у них там есть парень, играющий на такой же смешной гитаре, как и я», — вспоминает Бек. «Я спросил, что за смешная гитара? Она ответила, что не знает, но это одна из гитар той странной формы. Так оно и было. Я сел в автобус и поехал домой к Джимми. Думаю, нам было по 16–17 лет.»

Неудивительно, что гитаристы быстро подружились. Оба одинаково голодные до знаний, они начали вместе проводить время, часами джемуя дома у Джимми, обмениваясь гитарными ходами и делясь фишками, которые черпали у героев рока и блюза пятидесятых. С этого момента судьбы Джеффа и Джимми были постоянно связаны между собой. И даже после сорока лет безумной рок-н-рольной жизни, нет сомнений в том, что Пейджу и Беку удалась редчайшая вещь — остаться близкими друзьями. Без этих двоих мир гитары точно был бы другим. Такие привычные ныне вещи как дисторшен, фидбек, пауэр-аккорды, длинные джемы, искусственные флажолеты, экзотические строи, работа рычагом — все это началось с Пейджа и Бека. На звук рок-н-рола эти два гиганта повлияли также сильно как Чак Берри, Элвис и Битлз.

Как думаете, почему вы так быстро прогрессировали? Потому что друг друга подталкивали?

Джефф Бек: Да, я был очень рад, что Джимми жил так близко. Вам нужен приятель с которым можно делиться идеями.

Но еще одной важной частью моего роста была моя сестра, которая приносила домой пластинки. Она была на четыре года старше, у неё были какие-то деньги, она могла уезжать и покупать новые записи рокабилли. Тебе нужны пластинки, по которым ты будешь учиться, потому что на Британском радио ты никогда не услышишь рок-н-рола. Я имею в виду, ты можешь иногда услышать «Be-Bop-a-Lula» Джина Винсента или «Lucille» Литл Ричарда, но это должна быть какая-нибудь программа по заявкам, которую нужно слушать часами в надежде, что они поставят что-нибудь интересное.

Джимми Пейдж: Был один момент почему на Британском радио вообще не крутили рок-н-рол — само слово стало неприличным. Поэтому нам надо было стараться настроиться на волну American Forces Network из Германии.

Вы помните какие-то особенные гитарные фразы, которые показывали друг другу, когда тусовались вместе?

Джефф Бек: Мы играли песни Рики Нельсона «My Babe» и «It’s Late», потому что его гитарист, Джеймс Бертон, был настолько крут. И просто много джемовали. Помню, у Джимми был двухдорожечный магнитофон, просто мечта. Микрофон, который шел с магнитофоном, он обычно приклеивал снизу под диванной подушкой. Я по ней колотил и это был лучший барабанный звук бочки, какой только можно было слышать.

Что за гитары у вас были в те далекие времена?

Джимми Пейдж: Тогда, думаю, я играл на Gretsch Country Gentleman.

Джефф Бек: В начале у меня было несколько гитар, в том числе одна, которую я сам сделал. У меня была японская Guyatone, Burns и, наконец, Fender Telecaster.

А что с усилителями?

Джефф Бек: У меня был усилитель и колонка, которые я сам сделал. Это было огромным и смешным, занимая чуть ли не весь дом. Бедные мои родители. Там был маленький динамик, но он создавал мощную стену звука.

Откуда ты взял информацию о том, как сделать усилитель?

Джефф Бек: Идешь в магазин электроники, покупаешь монтажную панель с какими-нибудь лампами, хватаешь какие-то динамики и потом собираешь вокруг этого всего колонку. Я купил динамики в магазине электроники, и спросил продавца, как получить больше высоких? А хозяин магазина ответил: «Что ты имеешь в виду? Тут уже есть все высокие, что тебе нужны. Понимаешь — все, что тебе надо, это убрать низы.» И я подумал, отличная вещь. Просто выкинь все низы.

Он так же заказал мне те динамики, называвшиеся Axiom 300s, которые отрывали тебе голову высокими частотами. Я был помешан на высоких, и моя мама просто сходила с ума, потому что её уши, так сказать, не были рассчитаны на такую громкость.

О скольких ваттах идет речь?

Джефф Бек: Ватт десять, семь. Я не знаю.

И этого хватало, чтобы вынести твоих родителей через крышу?

Джефф Бек: Забудь! Тебе будет больно от вывернутых на полную десяти ватт в маленькой комнате.

Джимми Пейдж: Я помню играл через радиоприемник своих родителей. Думаю, это был первый раз, когда я играл электро. Просто в какой-то момент обнаружил аудио вход на задней панели родительского приемника. И когда из динамиков вышел звук, то я не мог этому поверить. Джефф Бек: Да! Ты мог представить как-будто тебя передают по радио. Это было самой крутой вещью в мире. Ты мог воткнуть свое собственное маленькое соло прямо в транслируемую песню. Баланс был не очень хорошим, но это была волшебная игрушка.