Владимир Колесов - Концептология

Историческая справка. Слово образ восходит к корню рѣз(ати) — это нечто вырезанное, т. е. явленное, обозначенное представителем конкретной вещи; слово понятие современное значение получило только на исходе XVIII века, хотя известно с начала его в значении ’сила, способная к разумению’, или ‘мысль воображаемая’, которой вполне могло быть и представление (образ — это понятие о вещи, ср. дать понятие — дать представление о вещи), затем — понятие о слове («определение вещи есть... понятие, выраженное речью»), которое благодаря своей близости к слову есть косвенное понимание вещи — это символ, и только в конце этого века стало понятием об идее, т. е. собственно понятием в современном смысле термина (как понимание идеи вещи, данное в слове).

Символ есть отношение знака к предмету, т. е. момент символизации предмета посредством замены другим — это уровень знания, представленного законченным смыслом. В отличие от образа и понятия, символ — культурный конструкт на основе совмещения образа и понятия; исторически символ появляется раньше понятия как образное понятие (см. п. 22). По мнению русских философов, символ — языковое явление, приводящее в порядок всё знание о мире (А. А. Потебня), «символ есть транскрипция неведомого на языке человеческого понимания» (С. А. Аскольдов), хотя «символическое понимание мира его обесцвечивает» (Л. П. Карсавин) — именно своим приближением к понятию, «балету бескровных категорий» (Г. Г. Шпет). «Правда не на стороне метафизики понятий.., правда на стороне духовного познания, выражающего себя символами, а не понятиями» — в этом суждении Н. А. Бердяева содержится глубокое обоснование сути русской ментальности.

Соотношение между понятием и символом неустойчиво и зыбко именно благодаря тому, что символ — тожепонятие, он имеет значение. Но доказать, что, например, понятие о любви есть не понятие, а символ Любовь очень просто. На основе символа невозможно построить суждение с предикативной частью, а в качестве субъекта представить можно. Можно сказать: «Любовь — это... Любовь есть...», но никогда не скажешь: «Радость есть любовь... Мир — это любовь...». Именно символ как своего рода «понятие» может раскрываться в суждении, но не может стать предикатом чего-то иного. В этом смысле Любовь становится самым общим (родовым) понятием — символом типа Бог. Апостольское «Бог есть любовь» как аналитическое утверждение способно преобразоваться: «Любовь есть Бог!» — здесь прямая и обратная перспективы высказывания порождают формулу новой культурной революции (например, сексуальной революции) и вместе с тем изменяет семантический статус самого символа: теперь это не символ, а просто образ, т. е. разложенный на компоненты символ (образ+понятие): «любовь — вот наш бог!». Происходит низведение символа на уровень образа (метафора), т.е. переключение в другую плоскость. Потому что понять символ — значит войти в понятие.

Историческая справка. Средневековый тип мышления справедливо называют символическим, но символы существовали всегда на правах словесной проекции данной культуры. Правда, характер символизации изменялся. Древнерусский языческий символ был символом уподобления вещей (рука как символ власти, борода как символ мужественности, стихийное бедствие как «гнев божий» и т. д.). Средневековый символ изменяет свой характер, теперь это символ замещения (слов); ср. христианский символ Креста и языческий символ Крѣса (ритуальный огонь в ночь на летний солнцеворот), которые словесно сошлись, дав символ замещения в общем смысле возрождения в страдании. Современный символ опять меняет свой характер, сосредоточиваясь на символике идей («символ знамения»); ср. символ Демократия, который понимается по-разному в различных социальных и политических кругах (власть народа, власть для народа, власть через народ и т. д.).

Литература:

1. Алефиренко, Н. Ф. Лингвокультурология: ценностно-смысловое пространство языка / Н. Ф. Алефириенко. М., 2010.

2. Воркачев, С. Г. Вариативные и ассоциативные свойства телеономных лингвоконцептов / С. Г. Воркачев. Волгоград, 2005.

3. Карасик, В. И. Языковая кристаллизация смысла / В. И. Карасик. — Волгоград, 2010.

Дополним основные понятия концептологии несколькими существенными положениями.

Изменение осуществляет внешние формы преобразования — это удвоение (вообще — увеличение) форм; развитие предполагает движение смысла от исходной точки путем накопления все новых качеств и свойств — «удвоение смыслов»). Изменение устремлено в прошлое, есть его образ, развитие обращено в будущее, это его символ. Только история может примирить изменение и развитие, поскольку история совмещает в себе и прошлое, и будущее в настоящем и есть понятие о прошлом и будущем (понятие представлено только в настоящем). Кроме всего прочего, развитие касается одного и того же, изменение — переход в другое.

Пример:

Типичные пары: стыд и срам, путь-дорога, радость и веселье и подобные представляют собою изменение формы, ведущее к образованию нового смысла, это изменение уже произошло в прошлом, оно создает новый образ действительности в виде ускользающего признака сопоставления. Смысл оформляется. Раздвоение смысла в процессе развития создает иную ситуацию: форма осмысляется. Последнее можно представить в последовательном выделении новых значений в словах типа глубина, дом, дорога и т. д.

Соотношение всех трех с точки зрения реалиста:

Всякое развитие есть изменение, но не любое изменение есть развитие. История примиряет, т. е. хаос развития и изменения сводит в порядок, тогда как развитие приходит к закономерным изменениям.

Пример:

Социально-экономические формации можно представить в следующей синергийной триаде:

Концепт Свобода предстаёт в разном отношении; отсутствие свободы в рабовладельческом (тело) и капиталистическом (рабство духа) обществе и варианты свободы (возможность свободы) при феодализме (уход «в казаки», поиски легендарного Беловодья, путешествия за три моря, простая эмиграция и т. д.). Двоение «свобода» и «воля», понятие о свободе воли (теперь говорят о свободе разума, духа и т. п.). В современной России сохраняется традиционное общество — это в наших понятиях феодализм: отсюда развитие клерикализации общества — православная доктрина и требование «сильной личности» — царя.