Владимир Колесов - Концептология

Теория и метод связаны друг с другом, как простое наблюдение и общий путь познания (значения греческих слов теория и метод). Понятно, что теория исходит из конкретных фактов созерцания (уровень образов и — в культуре — символов), а метод оперирует готовыми понятиями, выработанными на основе этих образов действительности. Здесь мы видим прямое значение понятий как отложенного знания, законсервированного для всеобщего пользования. Кроме того, понятие входит в синергийную триаду понятие — категория — парадигма и является ее основой: парадигма предстает как форма (образ концепта), а категория — всеобщее понятие (символ концепта).

В точке понятия метод становится теорией в современном понимании теории — как обобщения общественной практики, данной в виде опыта исследования закономерностей — итог предшествующего развития науки. Метод исторически становится теорией и наоборот, и эта смена приоритетов дает основание для утверждения истории в ее собственном ряду:

(В скобках заметим, что только концептология выделяет Историю среди ключевых понятий, другие направления когнитологии — за редкими исключениями — отказывают ей в равноправном положении наряду с другими научными понятиями).

Система (греч. συστημα ‘целое, составленное из частей’) — совокупное множество закономерно связанных друг с другом однозначных элементов, которые структурируются на основе определенных принципов (важны взаимные отношения). Норма (от лат. norma ‘руководящее начало’) — та же система, но признанная, узаконенная и обязательная для исполнения. Другими словами, норма есть познанная (на данный момент) система. Система познается по своим функциям в процессе теоретического исследования (от лат. functio ‘исполнение’).

Соберем все представленные соотношения с точки зрения понятий реализма:

Нижний уровень отношении представляет собой зримый результат верхнего уровня идей, отраженно существующих в сознании; если изменение, метод или норма могут быть представлены конечным списком, то верхние их сущности — абстрактные — в принципе безграничны. На другом уровне сравнений верхний уровень можно соотнести с концептумом, а нижний — с концептом.

К понятию концепта в те же 1920-е годы, когда на Западе складывалось учение о ментальности, подошли петроградские ученые. Сначала А. А. Ухтомский высказал мысли о психологической доминанте и ускользающем хронотопе, затем В. И. Вернадский — о всепознающей ноосфере и, наконец, бунтарь-философ С. А. Аскольдов (Алексеев) — о концепте. На протяжении 1920-х годов учение сложилось в зачаточном виде, пригревшись в стенах Петроградского университета.

Но, как это обычно и бывает, сложилось оно слишком рано — мысль опередила события. Перед страной и наукой стояли другие задачи, перед обществом — тоже. Вдобавок, действовали сокрушающие законы корпоративности: биолог Ухтомский, геолог Вернадский и философ Аскольдов в мыслях своих шли параллельно, но явления терминологизировали по-разному, в духе собственных своих научных традиций, и каждый получил известность в определенной научной среде, отчасти изолированной от соседних. Всемирный разум, генетически закольцованный в умственной доминанте и представленный в мистической «монаде» концепта, не был явлен миру во всех подробностях своего существования.

Академические встречи и предварительный обмен мнениями разнесли эти несобранные воедино идеи по миру; высланные из Петрограда ученые делились ими с германскими и французскими коллегами. Неопубликованные до поры, эти идеи подхватывались расторопными европейскими умами, основательно прорабатывались немецкими и изящно отделывались французскими учеными, Представление о явлении облеклось в национальные формы языка, но споры об основной единице ментальности долго тревожили умы.

Научное направление родилось в многонациональной среде Петрограда, в тяжелые годы послевоенной и послереволюционной разрухи. Заканчивая путь классического русского реализма; став философской силой, оно сгустилось из православного миросозерцания, подпитанного идеями последнего платоника Европы — Лейбница: идею концепта сформулировал лейбницианец Аскольдов. Только реалисты могли понять непротиворечивую противоположность сущности и явления, нарекая их разными именами: концепт и понятие, — но представляя их как единство; только реалисты способны были осознать, что понятие как актуальное проявление концепта конструируется путем научной расшифровки высокого символа (образного понятия) житейским его образом.

XXI век подхватил и развил учение о концепте, представив его в виде разнообразных вариантов. Основную единицу ментальности можно представить различными терминами, но чаще всего употребляемый термин «концепт» легко смешивают с «понятием», поскольку в латинском языке conceptus — то же, что и понятие, тогда как существует форма среднего рода conceptum, означающее «зерно» — в данном случае, зерно первосмысла, «прорастающее» в текстах законченным смыслом. Концептум отличается от концепта-понятия как сущность от явления. Именно концептум представлен в клетке 0, выступая в качестве языковой манифестации непроявленного понятия — концепта

Понятие — самый недолговечный элемент смысла, вот почему ему постоянно нужно «давать определение», определяя его отношение к глубинному концептуму. Понятие все время изменяет свои контуры, приспосабливаясь к сиюминутным общечеловеческим нуждам. Образы концептума всегда индивидуальны, символ — неотъемлемая принадлежность данной народной культуры, а понятие — достояние всех людей; хотя и оно облекается в слово национального языка. Отсюда ошибочное заключение, что и ментальность тоже является достоянием всех людей, что это — общечеловеческая категория. Но в европейской культуре идея «понятия» — новая, известна не ранее XVII века, в русском языке сам термин понятие появился в начале XVIII века; до того обходились терминами представление и образ, а «понятие в слове» именовали разумом слова, т. е. смыслом. Известны слова Шеллинга, сказавшего, что «общее суждение Гегеля таково: задача философии состоит в том, чтобы вывести человека за пределы только представления» — иными словами, образ в мышлении заменить понятием. Сам Гегель так увлекся этим, что обожествил понятие — так всегда происходит с неофитами.