Владимир Колесов - Концептология

- дань — вольная, готовая, малая, надлежащая, насильственная, невольная, привычная, своя, смиренная; Д. врагу (дат. п.)

- дар — бесценный, внезапный, дорогой, золотоносный, изобильный, исключительный, истинный, природный, скромный, сладостный, случайный, счастливый, творческий; Д. слова (род. п.).

- по-дар-ок — новогодний

Ни одного совпадения, и замены эпитетов невозможны. Может быть природный дар, но дань природе Имя прилагательное в современном виде (полное, местоименное, т. е. как бы с определенным артиклем) — как определенно-определительное имя — явление современного русского языка. В старославянском и в его продолжении — раннем церковнославянском эти прилагательные выступали в неопределенном кратком виде как сущности, равноценные имени существительному; они и стояли обычно после существительного как уточняющий предикатив: домъ бѣлъ. Полные прилагательные — потребность сознания, нуждавшегося в поступлении в оборот всё новых образных понятий, в составе которых прилагательное выражало новое содержание видового признака концепта. Мир дробился в сознании и требовал дифференциации в оттенках.

Таким образом, понятие, как наиболее строгое соответствие концепту, может быть представлено аналитическим сочетанием двух имен (прежде всего следованием «прилагательное + существительное» — образное понятие), актуально отдельным словом, лишенным образно-символического значения (символическое понятие), синтетически при помощи суффикса -ость или заимствованным термином, также лишенным образного и символического значения; в последнем случае понятие особенно полно отражает «общечеловеческое» содержание конкретного смысла концепта.

Задание:

Какая содержательная форма концепта сегодня наиболее актуальна? Обоснуйте свой вывод примерами.

«Наращение смысла» идет двумя параллельными линиями семантического развития. Литературный язык обобщает понятия, путем максимального приближения к концепту, метафорически выделяя содержание (общинный → общинность), тогда как разговорная речь стремится к наиболее широкому охвату традиционным признаком всё большего круга предметов, явлений и лиц, выделяя объем понятия метонимическим усилием мысли и по возможности сохраняя связанные с таким признаком образно-символические значения; при этом жаргон и диалект придерживаются традиционного содержания, а арго его намеренно извращает. Материалы Словаря ментальности показывают «рост» слова, его постоянно прибывающий смысл — до концептуального истончения в литературном языке и до максимального приближения к плоти мира в народной речи. Другими словами, это не «разные языки», а естественное удвоение в речи общего языка, на время утратившего связь двух своих форм — устную и письменную. Так происходит из-за преувеличенной склонности литературной речи к заимствованиям, т. е. реакции на утонченность рафинированных понятий, которые теперь нуждаются в однозначном термине, а в результате сбрасывают с себя концептуальный первообраз заменой заимствованных слов, начисто лишенных национального «первосмысла».

Заметно, какие средства язык выбирает для выражения концептума. Отглагольные имена сменяют старые суффиксы типа -ние на полное отсутствие суффикса (порывание → порыв от порывать), отыменные развиваются с помощью суффикса -ость через прилагательное (причинный → причинность от причина). Став формой выражения концептума, новое слово получает возможность уточнять свои признаки новым наращением смысла, но поначалу не посредством прилагательных признака, а родительным падежом имени, выражающим отношение. Так, новый термин порыв (1731) в сочетании с определением в языке Пушкина представлен «родительным отношения»: порыв досады, порыв души, порыв страсти, порыв гения, порывы сердца и т. д., а не досадный порыв, страстный порыв и т. п., как это стало возможным позже.

«Вызревание» концепта, явленного в термине как понятие с самым широким объемом при самом узком содержании, происходит при помощи метафорического осмысления в результате идеации:

общество → общественный → общественность

причина → причинный → причинность

система → системный → системность

существо → существенный → существенность

сущность → сущностный → сущностность

целость → целостный → целостность и т. д.

Каждый раз содержание понятия вытягивается из самого понятия, тем самым доказывая субъективность представления концепта: он помыслен как абстрактная сущность, извлеченная из внутренней формы слова, и представляет собой конструкт, приближенный к смыслу самого концепта. Связано это с тем, что содержание понятия устойчиво и постоянно, это десигнат. Причина конкретна, именно эта причина, тогда как причинность не только относится к любому проявлению причины, но и вообще включает в себя самые разные признаки причинного ряда, например — условие, ситуацию, отношение и т. д. То же относится к любому слову с суффиксом -ость, оно обозначает новую сущность родового характера сравнительно со своим производящим, расширяя рамки своего объема. Как и всякий концепт, такое слово представляет собой готовую структуру дальнейшего развития концепта — в случае, если это потребуется мысли в ее дальнейшем развитии.

Великая иллюзия нашего времени: заменив концепт понятием, мы утвердились в мысли, что постигли сущность, как она есть. Языческая магия образа и христианская вера в символ заменена преклонением перед научным термином, за которым всего лишь первое приближение к концептуму — понятие о концепте. Когда говорят, что конкретная мысль предшествует языку (слову в речи), то смешивают два эти уровня: понятие и концепт. Концепт как сущность — до слова (1), но понятие как явление — всегда в слове (2). Таким образом, реализм (положение 1) и концептуализм (положение 2) не противоречат один другому и по функции находятся в дополнительном распределении, поддерживая друг друга в момент мышления (т.е. организованного действия ментальности).

Соотношение между словом, понятием и концептом можно показать на историческом движении концептуального ядра (концептума), например, в смене эпитетов: обаятельный — очаровательный — обворожительный, выражающих один и тот же концепт Привлекательность. Слово свободно и проявляет содержательные формы концепта, тогда как сам концепт связан своими содержательными формами; концептум же есть единственность всеобщего представления.