Владимир Колесов - Концептология

Представленная в «Концептологии» идея концепта синергична, поскольку она описывает совпадающие энергии двух движений — ментального концепта и языковой формы слова, своим конечным результатом объективирующих содержательные формы одновременно и слова, и мысли: образ, символ и понятие.

Историческая справка. Синергетика, или теория самоорганизации, возникла как научное направление в середине XX века в среде естествоиспытателей, но быстро получила распространение среди представителей смежных наук, в том числе и гуманитарных. Очень скоро стало ясно, что синергия соответствует русскому ментальному тонусу, отражая присущую ему идею Всеединства и укорененную в философском реализме.

Мы не раз встретим троичные связи троиц-триад. Необходимо понять содержательный смысл тернарных отношений в объективном мире.

Русский философ Н. А. Бердяев справедливо утверждал, что «Всё в мире есть опрокинутая троичность», «опрокинутая» в идеал христианской Троицы. Другой идеалист — Томас Гоббс — полагал, что все троично согласно формуле суждения: субъект — связка — предикат и, опуская связку, невозможно мыслить логически. Были и другие попытки найти реальным отношениям символические подобия, а метафизическая тоска вопрошанием «третьим будешь?» переносит вопрос в практическую плоскость — «и дело пойдет!». В недавнее время возникло влиятельное научное направление, для которого троичность как действующее минимальное множество стало определяющим содержанием — синергетика.

Смысл в том, что единственный погружен в мысли, двое встречаются в разговоре, привлекая слово, но трое приступают к действию, исполняя дело. Мыслитель одинок, оратор требует другого, но трое не смогут договориться, не испытав дела. «Чтобы обрести себя, нужен не только Другой, но и Третий» (Т. М. Горичева) — который делает выбор. И Дух святый действует по слову Бога-Сына благодаря помысленной силе Бога-Отца. Символ Троицы приводится по традиции. Его вполне можно заменить и физическим эквивалентом. Так, физики определяют категорию Материя через неделимое единство Вещества — Энергии — Информации. Суть не меняется, но предстает нагляднее — как всё, что представлено не символом, а в понятии.

Синкретизм «мысль — слово — дело» составлял единство древних времен, и у славян был термин, выражавший это триединство: вещь. Даниил Заточник в XII веке заметил: «Князь не сам впадает в вещь, но думцы вводят» — то самое единство «слова и дела», которым предшествует мысль. Известно, что помысленное Слово действительно оплотняется в Вещи; о том говорят первые строки Библии.

Задание:

Сыновья титана Иапета и Климены прямо противоположным образом понимали указанную триаду: Прометей-прозорливец представлял ее как мысль — слово — дело, а Эпиметей-рассудительный как дело — слово — мысль. Чем отличаются эти перспективы и кого из братьев следует назвать «задним умом крепок»?

Параллелизм идеального и реального не носит абсолютного характера, существуют разрывы отношений и известные ограничения, реальное шире и богаче идеального. При согласовании идеального и реального возникает проблема «универсалий» — идей, известная с античных времен: универсальная идея существует довещи, послевещи или всамой вещи? Универсалия — от лат. universalis — ‘всеобщий’, ‘всецелый’; всё конкретное, что объединяется в равноценной идее.

Известны три кардинальные программы научных исследований. В их основе лежат разные гносеологические подходы. В чистом виде они могут быть описаны таким образом — выразительно на основе семантического треугольника:

Первая программа исходит из «вещи» как предмета исследования, данного нам в ощущении, и тут же забывает о ней, устремляясь к выяснению связей между идеей вещи и обозначающим ее словом. Это англо- американский номинализм, самим термином обозначивший предмет особенных своих забот — слово (от лат. Nomina ‘имя’) — аристотелевский идеализм. Поскольку единственной связью вещи с идеей является предметное значение слова, то номиналиста интересует объем понятия как данный ему метод ( предмет исследования), а содержание понятия представлено как заданная цель исследования (его объект). Содержание понятия = лексическое значение слова представляет собой признаки различения и предстают в виде образа.

Вторая программа исходит из слова как предмета исследования, сразу же оставляя его в стороне как данное, и сосредоточивается на связи идеи вещи непосредственно с самой вещью. Это русский реализм, самим термином указывающий на свой предмет — реальность идеи наряду с действительностью вещи (от вульгарного лат. realis 'вещественный ’ из res ‘вещь’) — платоновский идеализм. Поскольку единственной связью слова с идеей является лексическое значение слова (= содержание понятия), то реалиста интересует в первую очередь содержание понятия как объект и данный в исследовании метод, а объем понятия — как заданную в исследовании цель ( объект). Соотношение идеи и вещи в их взаимной замене выявляет основной объект — символ.

Третья программа является результатом развития западноевропейской философии, это концептуализм в различных национальных формах. Концептуалист исходит из готовой, уже известной идеи как предмета исследования, тут же теряя к ней всякий интерес и занимаясь связью слова с вещью. Сам термин концептуализм обозначает предметное поле исследования (лат. conceptus — понятие, т. е. идея в узком смысле). Понятие целиком, в своем содержании и объеме, предстает как метод ( предмет исследования), тогда как его целью ( объектом) является общий смысл, который выражается в содержательной форме понятия, тем самым возвращаясь к исходной точке, но в помысленном виде по принципу а=а.

Каждая из трех возможных точек зрения, исходя соответственно из вещи, идеи или слова, естественно не «видит» собственной опоры и озабочена только уяснением бинарной связи двух своих противоположностей. Это определяется физиологической способностью человека постигать лишь двоичные связи путем их метонимического сопряжения. В частности, реалист хотел бы узнать, каким образом идея порождает вещи (дела, события, революции и прочие ценности), потому что идея для него так же реальна, как и связанная с нею вещь. Равным образом номиналист озабочен мыслью о том, каким образом идея воплощается в слове, и бьется в безнадежных попытках понять эту связь, доводя философские исследования на эту тему до исчезающе помысленных глубин — за которыми бездна формальностей и скучных рассуждений; вещь для него — в стороне, на вещи он победно сидит, сытно отрыгиваясь. Концептуалист же всегда все знает, поскольку с самого начала ему понятна любая идея, и все его старания связаны с попытками согласовать слово и вещь.