Альберт Байбурин - Жилище в обрядах и представлениях восточных славян

Для того чтобы понять смысл этих обрядов, увидеть в них не просто магические действия, а гораздо более глубокие и сложные представления, следует рассмотреть роль матицы не только в конструкции жилища, но и в семиотическом аспекте. Мы специально выделяем эти два взаимосвязанных момента (конструктивный и семиотический) с целью продемонстрировать их взаимообусловленность.

С первой точки зрения матица является основой всей конструкции верха жилища. «Худая матка всему дому смятка» [266] Даль В . Пословицы…, т. 5, 1904, с. 73. . Уже в этой пословице, отражающей прежде всего конструктивную роль поперечного бруса, характерной является омонимия (матка — мать семейства и потолочный брус), видимо, осознаваемая в народной среде. Ср. одну из многочисленных загадок с отгадкой «матица», построенных на подобном принципе: «Мать в избе, рукава — на дворе» [267] Садовников Д . Загадки…, № 48; ср. сл.: «Лютая свекровь семью стережет; свекровь рассердится — семья разбежится», с той же отгадкой. . Вообще перекодировки типа: термины родства — термины жилища не должны вызывать удивления, если учесть их своеобразную мотивированность (семья — жилище, мать — опора семьи и тому подобные ряды переосмыслений) [268] Однако следует иметь в виду, что такое прочтение является слишком поверхностным хотя бы потому, что глубинное значение слова мать не имеет отношения к терминологии родства. Речь может идти о таких значениях как ‘сердцевина’, ‘лоно’ (ср. анатомич. матка ) ‘опора’ (и в связи с последним — матица как потолочный брус). См.: В. Н. Топоров . Пространство и текст. — В кн.: Текст: семантика и структура. М., 1983, с. 236. .

С семиотической точки зрения матица обозначала прежде всего границу. При этом, благодаря ее особому конструктивному положению, матица была сразу двойной границей: между верхом и низом, а также между внутренним и внешним. Все это придавало матице роль основного классификатора внутреннего пространства дома. Столь высокий конструктивный и семиотический статус матицы обусловил ее семантику. Матица (как и другие важнейшие «сущности» дома, например, печь) могла метонимически обозначать все строение. Матице приписывалось значение связующего начала не только по отношению к конструкции дома, но и по отношению к проживающим в этом доме членам семьи [269] Подробный анализ этих и других значений матицы см. ниже. . Наконец, менее явное содержание, соотносившееся (скорее всего, неосознанно) с матицей, можно извлечь из анализа приведенных описаний ритуалов установки матицы.

В этих обрядах обращают на себя внимание несколько моментов: установка в красном углу ветки березы; обход плотником черепного венца; «осевание» матицы зерном и хмелем; произнесение молитвы; добывание подвязанной к матице шубы с хлебом, солью, мясом, капустой, вином (горшком каши), пирогом; обматывание матицы платками, шубой.

С установкой деревца (или ветки дерева) мы уже встречаемся не впервые. Всякий раз установка деревца маркирует наиболее значимые моменты строительства, во-первых, наиболее сакральную точку пространства, во-вторых, и весь тот комплекс идей, который связан с образом «мирового дерева», — в третьих. По отношению к рассматриваемому обряду можно предположить, что и сама матица дублирует образ мирового дерева. В этом смысле показательно, например, что текст загадки о временном членении года, о пространстве (дороге) и о матице в принципе один и тот же: «Лежит брус во всю Русь: в том брусе 12 гнезд, в каждом гнезде по 12 яиц, в каждом яйце по 12 цыплят». Отгадка: «Матица в избе; на ней, в потолочинах, яйца тараканьи, в которых будто бы всегда находится по 12 зародышей» [270] Худяков И. А . Великорусские загадки. М., 1861, с 334. ; «Лежит брус во всю Русь, встанет — до неба достанет» [271] Садовников Д . Загадки…, № 43, 1322. ; ср. также: «Матица — золотой мост на семь верст» и многое другое. То, что матица является горизонтальным, а не вертикальным брусом, ничего не изменяет, так как представления об амбивалентности горизонтальной и вертикальной плоскости хорошо известны [272] См., напр.: Иванов Вяч. Вс., Топоров В. Н. Славянские языковые… системы, с. 99–100; многочисленные типологические параллели см., напр.: Богораз (Тан) В. Т . Эйнштейн и религия. М., 1923. . Однако еще более показателен в этом отношении сам ритуал установки матицы: к матице привязывается шуба с вложенными в нее ритуальными символами. «Мировое дерево» с висящими на нем ритуальными атрибутами — образ достаточно хорошо известный (ср. хотя бы мотив руна, шерсти у мирового дерева, представленный в заговорах) [273] Майков Л. Н . Великорусские заклинания. — Зап. РГО по отд. этнографии, СПб., 1862, т. II, № 139 и др. . Поразительно точные соответствия обнаруживаются в хеттских ритуалах, ср.: «Перед богом Телепинусом воздвигается вечнозеленое дерево eia-, с него свешивается шкура (руно) овцы (барана), внутри же него помещается бараний (овечий) жир, внутри же него помещается зерно (бога) полей и вино, внутри же него помещаются бык и овца (баран), внутри же него помещаются долгие годы (жизни) и потомство» [274] Иванов Вяч. Вс., Топоров В. Н . Исследования…, с. 35. . Ср.: «…на той иви золотое гняздо, с чорного руна, там живець змея» [275] Романов Е. Р . Белорусский сборник. Вып. 5. Витебск, 1894, № 105. П. Фридрих сравнивает хеттск. eia с др.-в.-нем. iwa — тис, отмечая при этом несомненную ритуальную отмеченность тиса, что видно уже из обычая сажать тис на кладбищах ( Friedrich Р . Proto-Indo-European Trees, p. 124–125). О роли ивы в обрядовой жизни славян см.: Потебня А . О некоторых символах в славянской народной поэзии. Харьков, 1914. . Вяч. Вс. Иванов и В. Н. Топоров, отмечая сходство структуры хеттского ритуала и восточнославянских сказочных (мотив Кащеевой смерти) и заговорных текстов, пишут: «В обоих случаях речь идет о ритуальной последовательности вкладывания друг в друга зооморфных символов, причем в начале цепочки символов находится мировое дерево, а в конце — долголетие (долгие годы у хеттов, год у славян) или его противоположность — смерть» [276] Иванов Вяч. Вс., Топоров В. Н . Исследования…, с. 35. . То же самое можно сказать в отношении обрядов, связанных с матицей. При этом хочется заметить, что кумулятивный принцип в обрядах, связанных с домом, приобретает особый смысл, так как его воспроизводит сама структура дома, ср. последовательность: «дом — в доме печь, в печи…», отраженную в целой серии загадок: «Стоит гора, в горе нора, в норе — жук, в жуке — вода» (дом — печь — котел); «Стоит гора, в горе нора, в норе-то шибзики, а в шибзиках что будет» (горшки в печи); «На поле стоит башня, в башне мучка в кучке» (пирог в печи) [277] Садовников Д . Загадки…, № 2406, 458а, 502 и др. ; ср.: space in space в архитектуре, ступенчатое сужение образа в фольклорных текстах и многие другие проявления этого по сути дела универсального принципа построения текстов.