Альберт Байбурин - Жилище в обрядах и представлениях восточных славян

По мере формирования стен происходят некоторые перестановки в иерархии оппозиций, определяющих характер связи между домом и остальным миром. Если при укладке первого венца особое значение придавалось выделению ограниченного пространства, обеспечению его замкнутости, непроницаемости для внешних сил, то вслед за этим возникает необходимость снятия этого противопоставления, но таким образом, чтобы связь между внутренним и внешним имела санкционированный характер. Это достигалось с помощью особых действий, сопровождавших изготовление оконных и дверных проемов.

Дверные и оконные проемы еще в прошлом веке прорубались, как правило, в уже собранном срубе, для чего вырубалось (а позже пропиливалось) необходимое число венцов (для волоковых окон рубили до половины два соседних бревна, для косящатых — 2–3 венца). В оконные проемы (косящатых) вставлялись массивные колоды из 4 брусьев, а уже в колоду вставлялась оконница, т. е. рама, куда в свою очередь вставлялась брюковица (обычно бычий или рыбий пузырь), которую постепенно вытеснило оконное стекло, ставшее к началу XIX в. общеупотребительным. К этому же времени оконные колоды сменились более легкими коробками. Дверной проем обрамлялся двумя косяками, притолокой и порогом, а вся рама имела название ободверина , у белор. ушак , укр. одверок . У русских, украинцев и белорусов двери были одностворчатыми четырехугольными (у украинцев часто 6-угольные, округлые) и открывались вовнутрь (наружные) и наружу (внутренние) [254] Бломквист Е. Э . Крестьянские постройки…, с. 125. .

Установка окон и дверей сопровождалась действиями ритуального характера. Так, на Украине, вставляя дверную раму, говорили: «Двери, двери! будьте вы на заперти злому духови и ворови», — и делали топором знак креста. То же делают, когда вставляют притолоки и подоконники для окон. При этом так же обращаются к окнам с просьбою не впускать в хату воров, разбойников и злых духов; обыкновенно говорят: «Святи наши викна, не пропускайте криз себе ворив, ни разбойникив, ни злого духа, а пропускайте ход и выход нашим ангелам-хранителям, яки все через вас путешествуют» [255] И[ванов] П . Народные обычаи…, с. 54. . Целью подобных действий было придание дверям и окнам характера своеобразного фильтра, задерживающего нежелательные интенции внешнего мира и, таким образом, регламентирующего связь дома с остальным пространством.

Не менее важна роль дверей и окон в топографическом плане. От того, в какой стене будет прорублена дверь, а в какой (в каких) — окна, зависит не только вся внутренняя планировка жилища, но и функциональные характеристики каждой из четырех стен сруба. В свою очередь традиция прорубать двери и окна в той или иной стене жестко связана с ориентированием всего жилища относительно частей света или общего плана застройки поселения. Вероятно, эта связь была однозначной до появления окон. Вход, служивший одновременно источником дневного света, ориентировался преимущественно на юго-восточные румбы. Оба южновеликорусских плана (восточный и западный) сохранили этот принцип ориентации и после появления окон, что послужило основанием для утверждений об их архаичности [256] Бломквист Е. Э . Крестьянские постройки…, с. 234. . В северном, средне- и западнорусском, так же как в белорусском и украинском планах, считающихся более развитыми, окна и двери, как правило, прорубаются в противоположных стенах. Интересно, что все 4 обычно выделяемых плана восточнославянского жилища по существу отличаются лишь тем, в какой стене прорублена дверь [257] Там же, с. 237. . Но зато это отличие является очень значимым (см. об этом подробнее дальше). Принцип ориентации во внутреннем устройстве южных и северных планов оказался противоположным. С этим связано появление выражений, описывающих сложившуюся ситуацию: здесь (там) «молятся у порога» (имеются в виду южные планы), а там (здесь) «молятся на прямую» (северные планы) [258] Там же, с. 220. .

Итак, какие изменения на конкретно-топографическом уровне связаны с прорубанием двери (входа — выхода)? Во-первых, как уже было сказано, частично снимается противопоставление «замкнутость» будущего жилища — «открытость» остального пространства. Во-вторых, существенно изменяется внутренняя микротопография. К уже действующему противопоставлению центр — периферия прибавляется противопоставление правой половины жилища — левой половине [259] По этому признаку (правое или левое расположение печи от входа) избы делились на «пряху» и «непряху». См. подробно: Куфтин Б . Изба — «пряха» и «непряха» Московского края. — Моск. краевед, М., 1928, вып. 4. (что всегда связано с оценкой вошедшего) и «передней», «внутренней», удаленной от входа части жилища — «задней», «внешней», связанной с входом части жилого пространства. Указанные противопоставления: центр — периферия, правый — левый, внутренний (удаленный от входа) — внешний (расположенный у входа) — являются основными классификаторами горизонтальной плоскости пространства любого жилого помещения, так как с их помощью можно описать любую точку жилой «горизонтали». В свою очередь всю систему правил, предписаний, регулирующих жизнь человека в этом пространстве, отразившуюся в многочисленных словесных (приметы, пословицы, загадки) и несловесных (обряды, этикет) текстах можно рассматривать как интерпретацию этих противопоставлений, как их проявление в различных сферах жизни.

Особый комплекс обрядовых действий связан с подъемом матицы. Матица, матка, матница (укр., белор. — сволок ) — бревно, служащее основанием для потолка. «Это — толстый, отесанный с четырех сторон брус, который обычно не выпускают концами за плоскость стен, а врубают в полдерева… Чтобы избежать провисания (прогиба) матицы, местами на Севере плотники стесывали нижнюю ее сторону по вогнутой кривой, обратной возможному прогибу. В полосе лесостепи, где нередко для матицы приходилось брать недостаточно толстые бревна, под матицу, чтобы она не прогибалась, посредине избы, близ печного угла, ставили специальный столб-подпорку; в Воронежской обл. такую подпору с двумя откосинами наверху называли „крест“. Число матиц зависело от их толщины и от размеров помещения и колебалось от одной до трех» [260] Бломквист Е. Э . Крестьянские постройки…, с. 78. . У русских матицу врубают в так называемые череповые бревна последнего (черепового, черепного) венца параллельно переводинам пола. У белорусов сволок кладется вдоль избы. На Украине сволок мог быть положен и вдоль и поперек хаты.

Укладка матицы при строительстве жилища отмечается, с одной стороны, как конец строительства собственно сруба (возведения стен), а с другой — как начало завершающего этапа, связанного с укладкой перекрытий. Поэтому обряды, связанные с матицей, имеют смысл прежде всего на уровне пространственно-временных отношений. С. В. Максимов, используя данные из разных русских губерний, так описывает подъем матицы: «Хозяин ставит в красном углу зеленую веточку березки, а затем из среды плотников выступает такой, который половчее прочих и полегче на ногу… Он и начинает священнодействовать: обходит самое верхнее бревно, или „черепной венец“, и рассеивает по сторонам хлебные зерна и хмель. Хозяева же все это время молятся богу. Затем севец-жрец переступает на матицу, где по самой середине ея привязана лычком овчиная шуба, а в карманах ея положены: хлеб, соль, кусок жареного мяса, кочан капусты и в стеклянной посудине зелено вино (у бедняков горшок с кашей, укутанный в полушубок). Лычко перерубается топором, шуба подхватывается внизу на руки, содержимое в карманах выпивается и поедается» [261] Максимов С. В . Нечистая, неведомая… сила, с. 192. . Ср. украинские данные: «Як оце стануть класть сволок у хати… то обгорнуть его платкамы, та рушныкамы, шоб було тепло у хати; потим того стягнуть сволок, положать его на мисто, а тоди хозяин клыче блызькых сусид або родычыв и пьют с плотныкамы горилку. Потим того плотныкы разгортают сволок и берут соби ти платкы». «Если же не угостят плотников и не подарят им рушников, то они, при встаскивании сволока, перевязывают его своими кожухами и тогда хата будет до того холодна, что сколько бы ее не топили „в нiй и души не нагрiешь“» [262] И[ванов] П . Народные обычаи…, с. 42. . «Когда матицу поднимают, хозяйка печет пирог; его привязывают на чересседельник, который накидывают на матку и с пирогом ее поднимают» [263] Соловьев К. А . Жилище крестьян…, с. 174. . «При настилке потолка в новом доме, к одному брусу, называемому „матица“, привязывается коровай хлеба и соли, дабы жилось сытее» [264] Шустиков А . Троичина…, с. 123. . Аналогичные обряды наблюдались у коми-пермяков [265] См.: Жеребцов Л. Н . Крестьянское жилище…, с. 78–79. .