Альберт Байбурин - Жилище в обрядах и представлениях восточных славян

Во-вторых, с закладкой нового дома мир теряет прежние очертания. В его структуру вводится новый объект, с которым будет теснейшим образом связана жизнь коллектива. Поэтому основная забота этого коллектива заключается в том, чтобы данный объект был включен в окружающий мир в строгом соответствии с уже выработанной в данной традиции системой правил его освоения. Поскольку эти правила включают требование жертвы, стратегия поведения коллектива в момент закладки направлена на замену человеческой жертвы ритуальным эквивалентом. Учитывая, что в данной ситуации плотники расценивались не только как знатоки правил освоения внешнего мира, но и как его непосредственные представители, особое внимание уделялось тому, чтобы всячески им угодить, ибо от их отношения будет зависеть дальнейшая жизнь в новом доме.

Первый венец в конструктивном плане — это и образец другим венцам, из которых состоит сруб, и реализация пространственной схемы жилища. Поэтому строительство сруба жилища данного типа можно рассматривать как n-кратное воспроизведение стандартных операций, которые применяются при укладке первого венца. В этом смысле венец является основной структурной единицей сруба. В свою очередь венец имеет «морфологию», т. е. состоит из более мелких единиц, реализующих свое значение только в связях с другими. Такими единицами являются 4 венцовых бревна, которые в любом случае попарно равны между собой (одинаковой длины). Соединяются они между собой по особым правилам, совокупность которых (в разных славянских традициях) представляет собой часть технологического фонда. У восточных славян применялось несколько разновидностей основного способа соединения, получившего название «рубка с остатком» ( в простой угол, в чашу или более архаичный термин — в обло, в замок, в крюк, в иглу, в охряпку, в охлуп, в ряж, сковороднем и др.). Менее распространенной была «рубка без остатка» ( в лапу ), которая в основном применялась при строительстве хозяйственных построек [232] См. более подробно: Бломквист Е. Э . Крестьянские постройки…, с. 68–70. .

Вместе с тем первому венцу приписывалось глубокое символическое содержание. Венец делит все пространство на домашнее и не домашнее, на внутреннее и внешнее [233] Следует обратить внимание на одно обстоятельство, часто не учитываемое в работах по семиотике пространства: ограничивая и одомашнивая какую-то часть пространства, человек тем самым вносит идею организации не только во внутреннее, но и во внешнее пространство. Строя жилище, человек формирует и жилище, и не жилище. Эту сторону процесса освоения пространства очень точно описал У. Эко: Eco U . 1) A Componental Analysis of the Architectural Sign (Column). — Semiotica, 1972, vol. 5, № 2, p. 97; 2) Semiotic Threshold. The Hague — Paris, 1968. .

Венец может послужить классическим примером «рамки» как одного из наиболее распространенных способов ограничивания пространства, наряду, например, с кругом. Проблема рамки, столь насущная и постоянно возникающая в работах искусствоведов, театроведов, архитекторов, а в последнее время и семиотиков, насколько нам известно, почти не разработана для этнографических объектов, в том числе для жилища.

Следует, вероятно, согласиться с мнением Т. В. Цивьян, «что человек с момента своего самосознания, т. е. выделения из природы, стремится установить границы и как бы обезопасить себя внутри некоторого замкнутого пространства» [234] Цивьян Т. В . О некоторых способах отражения в языке оппозиции внутренний/внешний. — В кн.: Структурно-типологические исследования в области грамматики славянских языков. М., 1973, с. 243. . При этом «очеловечивание» пространства — времени можно понимать не только как приспособляемость к ним, но и как их осмысление, интерпретацию, наделение их знаковыми (символическими) свойствами, что в свою очередь связано с еще более не разработанной проблемой ритма как основы механизма разумной деятельности по доместикации пространства и времени [235] Leroi-Gourhan A . Le geste et la parole: le memoire et le rhytmes. Т. II. Paris, 1965, p. 140. Дальнейшую разработку проблем, связанных с ритмом, см.: Топоров В. Н . К происхождению некоторых поэтических символов. Палеолитическая эпоха. — В кн.: Ранние формы искусства. М., 1972; из более ранних работ см., напр.: Гинзбург М. Я . Ритм в архитектуре. М., 1923. . В ряду этих и других символических построений рамка занимает особое место. Являясь одной из наиболее архаических форм и способов осознания пространства, рамка до сих пор остается важнейшим принципом организации пространственно-временного континуума. «Если поместить понятие рамки не только в пространственный, но и во временной континуум, сюда следует включить начало и конец как способы разграничения текста (в семиотическом понимании термина)» [236] Цивьян Т. В . О некоторых способах…, с. 245. Различные виды отмеченности «начала» и «конца» могут послужить основанием для типологии культурных текстов (ср., напр., мифы о творении мира, летописи типа «Начальной» и, с другой стороны, эсхатологические концепции, «Апокалипсис» и т. д.). См.: Лотман Ю. М . О моделирующем значении понятий «конца» и «начала» в художественных текстах. — В кн.: Статьи по типологии культуры. Вып. 1. Тарту, 1970. С этой точки зрения отмеченность 1-го венца представляется значимым фактом, так как это еще один признак, по которому строительство жилища может быть сопоставлено с текстами, описывающими процесс создания мира. .

Приведенные общие соображения представляются чрезвычайно существенными для понимания очеловеченных форм пространства, квинтэссенцией которых является жилище. Устанавливая первый венец, человек не только реализует план жилища, но и делит мир на два «текста» с совершенно различным смыслом. В зависимости от того, куда человек помещает себя — внутрь или вовне, он по-разному оценивает окружающий мир [237] О роли точки зрения в восприятии событий реальности см.: Успенский Б. А . Поэтика композиции. М., 1970. .

Характерно, что при укладке первого венца семантизируется прежде всего указанное противопоставление: «Когда при рубке зачаточного венца первая щепка полетит внутрь четырехугольника, то всякая прибыль будет приходить, а не уходить из дому»; «Все щепки, полученные при рубке первого венца, нужно собрать в середину 4-угольника, чтобы происходящее вне известно было в доме, но чтобы неизвестно было на улице, что делается дома» [238] Никифоровский Н. Я . Простонародные приметы…, с. 136. . Нетрудно заметить, что даже направление движения (вовнутрь или вовне) расценивается прямо противоположно (в дом — положительно, из дома — отрицательно), ср.: «Смола вытопилась из избы на улицу — к худу» [239] Даль В . Пословицы…, т. 8, с. 188. . Границы дома (а венцы, из которых состоят стены, выполняют прежде всего эту функцию) связываются с отрицательными представлениями (ср. приведенные записи о проделках плотников при укладке 1-го венца, ср. также многочисленные приметы типа: «Дятел мох долбит в избе — к покойнику» и т. п.). Объяснение этому факту, вероятно, нужно искать в особенностях восприятия пространственных структур с ярко выраженной идеей центра. Помещенное в центре строящегося сруба деревце (см. о нем выше) призвано символизировать эту идею. Венцы укладываются не просто так, а вокруг объекта, манифестирующего центр. Можно предположить, что именно это обстоятельство во многом объясняет такой термин, как «венец». По отношению к последнему существенно заметить, что его семантика лежит в области пересечения трех кодов: пространственного, социального и технологического ( вить ). Из анализа зафиксированных в словарях значений (а их около 20): кольцо, обод, обруч, окружность; очертание сияния, блеска вокруг головы святого на иконах; царское головное украшение, корона; девичья головная повязка, лента; свадебный венец; погребальный венец; само бракосочетание, свадьба; чета, муж и жена, тягло; украшение в виде венка вокруг столба, сосудов и проч.; ярус бревен; семья, двор, дым, хозяйство; горный хребет кругом, полукругом, степной кряж, увал; триумфальный венец; честь, слава, почет, украшение, награда, почетное завершение дела и др., следует, что доминирующее положение можно приписать двум признакам: «быть наверху, сверху» и «быть вокруг чего-то».