Альберт Байбурин - Жилище в обрядах и представлениях восточных славян

Как уже говорилось, у восточных славян на эту роль претендуют прежде всего красный угол и печь с околопечным пространством. Хронологически первым центром (и прежде всего в экологическом и ритуальном плане) является печь. Такое положение нельзя считать случайным, так как именно с печью связаны основные характеристики внутреннего пространства жилища. Печь служила одновременно и источником тепла, и местом приготовления пищи, и местом для сна, а в некоторых районах (преимущественно в центре России) в печи мылись и парились.

Печь использовалась при лечении от самых разнообразных заболеваний благодаря распространенным представлениям об очистительных свойствах освоенного огня [543] Примеры см. в кн.: Попов Г . Русская народно-бытовая медицина. СПб., 1903; Афанасьев А. Н . Поэтические воззрения…, т. 2, с. 31 и др. . Кроме того, печь занимала исключительное место в системе народных обрядов, верований и представлений. Иными словами, печь являлась одним из наиболее значимых элементов жилища, наличие или отсутствие которого определяло статус постройки (дом без печи — нежилой дом). Ср.: «Догадлив крестьянин, на печи избу поставил» [544] Даль В. Пословицы…, т. 2, с. 10. или загадку о печи: «Чего из избы не вытащишь?» [545] Садовников Д . Загадки…, № 120. . По отношению к печи существовало такое же отношение, как и к избе в целом: «Кто первый вымоется в печке, тот умрет» [546] Соловьев К. А . Жилище крестьян…, с. 176. (ср. аналогичные поверья о первом человеке, вошедшем в новый дом).

Из всех работ, относящихся к организации внутреннего пространства жилища (так называемый «наряд нутра», включавший отделку стен, настилку полов, устройство неподвижной мебели и т. п.), подчеркнуто ритуальным характером выделялось «печебитье». Собственно печебитьем этот обряд назывался на Севере. На Украине и в Белоруссии он не имел специфического названия и входил в категорию работ, объединяемых термином толока , что соответствует помочи великорусских губерний.

«Обычно хозяином или наемными плотниками (на Севере) заготовлялся лишь опечек из нескольких венцов брусьев, под и форма для печи — в виде чурок, обложенных досками, и дощатой стенки. После этого хозяин приглашал парней и девушек деревни на печебитье, которое устраивалось обыкновенно вечером в ближайшее воскресенье. Молодежь привозила глину и сначала мяла ее тут же, в новой избе, а потом принималась бить печь, вбивая глину в форму ногами, досками, молотками и т. п., работа шла под такт песен, и часа через два печь была уже сбита (а трубы клались уже потом из кирпича); после этого начиналось веселье, пляска на остатках глины, хозяин угощал парней водкой, а девушек пряниками и булками (угощенье называлось „печное“). Помочане расходились только к полуночи» [547] Бломквист Е. Э . Крестьянские постройки…, с. 265. . В этом описании обращает на себя внимание то, что печебитье совершается неженатой молодежью (ср. сказанное об ограничениях на участников), приурочивается к определенному дню недели и сопровождается ритуальным угощением.

Если печь били печники, то к ним относились так же, как к плотникам. Поэтому естественно, что при кладке печи хозяйка старалась задобрить печников, чтобы печь не дымила, хорошо выпекала хлеб, долго держала тепло и мало требовала топлива. На Украине «когда печь дурно подпекает хлеб, хозяйки обвиняют в этом печников, которые, по мнению их, могут сложить печь так, что, как бы жарко ее ни натапливали, все же в ней хлебы не будут допекаться. Заложив в черинь печи линовище гадюки (кожу змеи, которую она сбрасывает с себя, когда линяет), печники делают печь совершенно негодной для печения в ней хлеба (с. Араповка). Чтобы печь никогда не дымила, закладывают в стенки ее, при складывании их, кусочки ладану (х. Егоровка), а иногда кладут между кирпичами и деньги» [548] И[ванов] П . Народные обычаи…, с. 49. .

Ритуал, связанный с печебитьем, является следствием особой роли печи не только в хозяйственно-экономической, но и в ритуально-мифологической, социальной сферах жизни коллектива.

Показателен в этом смысле принцип номинации дома, его обитателей, ср.: огнищанин «Русской Правды» — владелец очага, дома, глава рода; костромская дымница — селение, деревня [549] Словарь русских народных говоров, вып. 8. Л., 1972, с. 294. ; сербское огнище ; чешское ohnisko ; болгарское огниште ; лужицкое ohnisko; дымничать в значении «жить», «вести хозяйство», а также (пск.) «осматривать дом, хозяйство жениха и невесты», «жениться, выходить замуж без согласия родителей» [550] Там же. . Все это обусловило особое отношение к огню. В огонь нельзя плевать, ругаться при огне. Его нужно заметать чистой метелкой, крестить, ставить на ночь горшок с водой и полено, чтобы он мог есть и пить. «Мы шануем <���…> огонь як бога, вин наш дорогый гисть», — говорят украинцы [551] Чубинский П. П . Труды этнографо-статистической экспедиции в Западно-Русский край. Т. I. СПб., 1872, с. 44–45. .

Показательна с этой точки зрения народная этимология слова изба из исъ-топка от топить, истопить [552] Сравнительно недавно разделяемая большинством специалистов гипотеза о заимствовании (из герм. stuba, др.-в. — нем. stuba ‘теплое помещение’, ‘баня’; др. — исл. stofa, stufa ‘баня с печью’ или романского extufa, фр. etuve, ит. stufa ‘баня’) была оспорена В. В. Мартыновым (см.: Славяно-германское лексическое взаимодействие с древнейшей поры. Минск, 1963, с. 122 и сл.), предложившим считать исконной славянскую форму jьstъЬа, а германские и романские формы — заимствованиями, что, однако, не выдерживает серьезной критики (ср. комм. О. Н. Трубачева к соответствующей статье в словаре М. Фасмера). .

Отмеченность печи в сфере сакрального подчеркивается в текстах, где печь соотносится с христианской системой ценностей: «Печь в дому — то же, что алтарь в церкви: в ней печется хлеб» [553] Магницкий В . Поверья и обряды (запуки) в Уржумском уезде Вятской губ. Вятка, 1883, № 1. . Характерно, что из всех функций печи выделяется приготовление пищи — важнейшее свойство печи не только с хозяйственной, но и с ритуальной точки зрения: сырое, неосвоенное, нечистое превращается в вареное, освоенное, чистое [554] Иванов Вяч. Вс., Топоров В. Н . Славянские языковые моделирующие семиотические системы. М., 1965, с. 168. .

Процесс приготовления пищи имел выраженный ритуальный характер, причем это относится не только к приготовлению обрядовой пищи, но и обыденной. В этом смысле весьма показательны так называемые «операционные тексты», в которых приготовление пищи описывается в космических масштабах или терминах отношений мужского начала к женскому. Например, о приготовлении опары: «На озере на Ладожском, / На устьи на Волховском / Вода с песком помутилася; / Они свиданья убоялися, / Из Ладожского выбиралися, / О том люди догадалися: / За орудие хваталися, / Усмирять их собиралися…»; или: «Помутилася вода с песком, / Побранилися Лука с Петром…» [555] Садовников Д . Загадки…, № 471, 471а. . Ср. о печении блинов: «Плешь идет на гору, / Плешь идет под гору, / Плешь с плешью встретится, / Плешь плеши молвит: / „Ты плешь, я — плешь — / На плешь / Капнешь, / Плешь задерешь / Да другую наведешь“» [556] Там же, № 515. . Приготовление пищи сопровождалось различными приметами. Например, при выпечке хлеба, приготовлении каши и т. п. следили, в какую сторону наклоняются верхушки (хлебов) или в какую сторону выходит из горшка каша: если внутрь печи — это предвещает прибыль, удачу, счастье, если к устью (к выходу) — бедность, разорение, убыток [557] Афанасьев А. Н . Поэтические воззрения…, т. 1, с. 13, 33. . В Архангельской губ. по числу и величине выпавших углей судили о гостях и урожае: «Если сыплются из печи искры и горячие уголья — это верный признак хорошего урожая и прибытия гостей» [558] Там же, с. 64–65. . На Украине «когда посадят в печь паски, то тою же лопатой, что сажали паски, тычут накрест в углы хаты, приговаривая: „Прочь, тараканы и стоногы з нашой хаты“. Перед посадкой в печь пасок выгребают на припечок огонь и золу от него хранят до того времени, когда начнут садить капусту. Тогда этою золою посыпают капустные гряды, чтобы предохранить капусту от попильныци (капустной тли). Посадив в печь паски, насыпают черинь (сверху на печь) семян льна и оставляют их там, пока паски загнетятся. Эти семена льна употребляются для посева, в полной уверенности, что на выросшем из них льне не заведется прывытныця (повилица)» [559] И[ванов] П . Народные обычаи…, с. 50–51. . В случае, если сбежит молоко, то в огонь или на то место, где стоял горшок с молоком, бросают немного соли. «Делается это для того, чтобы у коров не трескались дойки» [560] Там же, с. 51. . Таким образом, процесс приготовления пищи связывается со всем комплексом ритуально-экономической сферы деятельности, включая земледелие, домашний скот и т. п.