Светлана Бойм - Будущее ностальгии

«А что это с твоими зубами? — спросила она. — Ты что, целовала камни?»

Заглянув в зеркало, я поняла, что мои зубы приобрели легкий темно-сероватый оттенок, цвет набережных Невы.

«Ты что, не помнишь? Мы же никогда не любили "Полюстрово", — сказала подруга. — Мы всегда старались покупать воду "Боржоми", сделанную на Кавказе, или напиток "Байкал", аналог "Пепси". И теперь ты притащилась сюда, чтобы купить "Полюстрово". До какой же степени ты американизировалась».

Единственное, чего я не помнила по поводу воды «Полюстрово», было то, что она мне никогда не нравилась. Подобным же образом люди вспоминают своих друзей студенческой поры, родные города или партийных лидеров времен своего детства, сталинские мюзиклы, красивых солдат на улицах в идеально сидящей униформе — все это с такой же любовью окрашено в мягкие оттенки сепии, характерные для прошлого. На зеркале бокового обзора должно быть специальное предупреждение: объект ностальгии находится дальше, чем кажется. Ностальгия никогда не бывает буквальной, она всегда опосредована. Это взгляд сбоку. Это то, что, как говорится, опасно брать по номиналу. Ностальгические реконструкции основаны на мимикрии; прошлое подверстывается под образы настоящего или желанного будущего, коллективные мечты становятся похожими на личные чаяния и наоборот. Линда Хатчеон [889]предположила, что ностальгия состоит в «тайном герменевтическом родстве» с иронией; обе имеют двойную структуру, «неожиданное двойное воплощение — как в чувство, так и в действие, — в эмоции и политику» [890]. Ностальгия подобно иронии не является свойством самого объекта, а является результатом взаимодействия между субъектами и объектами, между фактическими ландшафтами и ментальными ландшафтами. Оба являются формами виртуальности, которые может распознать только человеческое сознание. Компьютеры, даже самые сложные, как известно, полностью лишены эмоций и чувства юмора [891]. Вопреки здравому смыслу, ирония не противоречит ностальгии. Для многих обездоленных людей во всем мире юмор и ирония были формами пассивного сопротивления и выживания, которые позволяли примирить между собой привязанность и рефлексию. Эта ирония никогда не была холодной или теплой. Для многих бывших советских людей и восточных европейцев ирония сохраняется как своего рода политика идентичности, которую они используют, чтобы формировать межкультурную близость среди выживших закомуривавших [892]— в мире, где все должно быть легко переводимым в формат медиаориентированных звуковых клипов. Теперь они ностальгируют о том, как некогда находились на острие политической критики в своей иронической позиции.

Этимологически ирония означает «притворное невежество». Только истинный мастер иронии знает, что ее невежество не притворно, но преуменьшено. Чтобы встречаться лицом к лицу с неизвестным, конкретным и непредсказуемым, нужно рисковать смущением, потерей управляемости и хладнокровия. Обратной стороной иронической отчужденности могут стать эмоция и тоска; они здесь будто две стороны одной медали. В момент ностальгического смущения можно начать различать ностальгические фантазии других людей и научиться их не подавлять. Приграничная зона между тоской и рефлексией, между родиной и изгнанием, исследованная набоковским шпионом без паспорта, приоткрывает пространство свободы. Свобода в данном случае — это не освобождение от памяти, а свобода запоминать, свобода выбирать нарративы прошлого и преобразовывать их.

В конце концов, единственным противоядием от диктатуры ностальгии может стать ностальгическое диссидентство. В то время как реставрирующая ностальгия возвращается и восстанавливает одну родину с параноидальным усердием, рефлексирующая ностальгия с той же одержимостью опасается возвращения. Вместо воссоздания утраченного дома рефлексирующая ностальгия может стимулировать развитие творческого самосознания. В конце концов, дом не является закрытой для посещения территорией. Рай на земле может оказаться очередной безвыходной потемкинской деревней.

Ностальгия может являться как социальной болезнью, так и творческим импульсом, как ядом, так и лекарством. Мечты о воображаемой родине не могут и не должны становиться реальностью.

В качестве идеалов они могут оказывать заметное позитивное влияние на сферу социальных и политических условий в настоящем времени, но не превращаться в сказки, ставшие былью. Иногда предпочтительнее (по крайней мере, с моей собственной ностальгической точки зрения) отпустить свои чаяния, позволить им оставаться только мечтами — ни больше ни меньше, а вовсе не инструкцией по построению будущего. Признавая собственную коллективную и персональную ностальгию, мы можем отвечать ей улыбкой, демонстрируя ряд неидеальных зубов с легким оттенком, которым мы обязаны не слишком экологически чистым водам наших родных городов.

«Я пишу о меланхолии, поскольку озабочен тем, чтобы самому ее избежать», — заявил Роберт Бёртон в своей книге «Анатомия меланхолии» [893]. Я попыталась сделать примерно то же самое с ностальгией. Как люди, пережившие XX столетие, мы все ностальгируем по тем временам, когда ностальгии не существовало. Но, похоже, нет пути назад.

Прощание с ностальгией // Смена. 1993. Июнь.

Имя нарицательное — вымышленный провинциальный вымирающий городок в Бостоне из известного телесериала компании NBC 1980‑х годов. — Примеч. пер.

Maier Ch. The End of Longing? Notes Towards a History of Postwar German National Longing // Paper presented at the Berkeley Center for German and European Studies. 1998. December. Berkeley, CA.

Kammen M. Mystic Chords of Memory. New York: Vintage, 1991. P. 688. Майкл Каммен (Michael Gedaliah Kammen, 1936-2013) — американский писатель, профессор, преподаватель, лауреат Пулитцеровской премии. Преподавал культурологию и историю в Отделе истории в Корнеллском университете. — Примеч. пер.

Родной города автора — город Ленинград. — Примеч. пер.

«El sueño de la razón produce monstruos» — «Сон разума рождает чудовищ» — отсылка к знаменитой испанской пословице, известной по подписи к широко растиражированному офорту Франсиско Гойи из цикла «Капричос». — Примеч. пер.

Фр. «старый порядок» — политическая система, наименование французской монархии в период конца XVI — начала XVII века до Великой французской революции. — Примеч. пер.

Вероятно, речь идет о постмодернистских течениях конца XX века. — Примеч. пер.

Сьюзан Стюарт (Susan Stewart, р. 1952) — американский поэт, культуролог и литературный критик, профессор, преподаватель в области гуманитарных исследований, английского языка и литературы. Автор множества поэтических произведений и эссе, в том числе — на тему тоски и ностальгии, лауреат премии Мак-Артура. — Примеч. пер.