Олег Юрьев - Писатель как сотоварищ по выживанию
- Название:Писатель как сотоварищ по выживанию
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:2014
- Город:Санкт-Петербург
- ISBN:978-5-89059-206-4
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Олег Юрьев - Писатель как сотоварищ по выживанию краткое содержание
В фокусе зрения автора – скрытая, тайная, подавляемая доминирующей идеологией и эстетикой великая несуществующая литература ХХ века, которой он пытается вернуть существование: Тихон Чурилин, Павел Зальцман, Всеволод Петров, Борис Вахтин, Владимир Губин… Но его внимание привлекают и писатели на границе культур, на границе языков, будь то Владимир Набоков, Пауль Целан или Шолом-Алейхем. В последнем разделе представлены эссе, как бы восстанавливающие время и место происхождения автора: 1970-е–1980-е годы прошлого века, Ленинград.
Олег Юрьев (р. 1959) – поэт, прозаик, драматург и эссеист, автор книг на русском и немецком языках. С 1991 года живет в Германии. В 2010 году удостоен премии имени Хильды Домин. По мнению членов жюри, его произведения соеденяют в себе гротескный юмор Гоголя со смелостью петербургского авангарда.
Писатель как сотоварищ по выживанию - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
25
А когда Ходасевич спросил его, зачем он так зло шутит, чтó должен был Гумилев на это ответить? Что да, шутит, устраивает слегка ернические церемонии в целях собственного и учеников своих развлечения в голодные и холодные времена? Мне кажется, психологически это совершенно невозможно. Ходасевич, воспитанник московских символистов, вообще плохо понимал тон петербургского литератураторного общения.
26
Не говоря уже о Бальмонте, чье двустишие «Но мерзок сердцу облик идиота, / И глупости я не могу понять…» Гумилев лукаво цитировал. Бальмонт был талантливый поэт с большими заслугами, но многие его стихи неумны почти до слабоумия.
27
Ей отсекают, а она соглашается с отсечением и сама научается себе отсекать, и не единственно потому, что желает публиковаться, ездить в дома творчества и получать заказы в столе заказов «для писателей», но и потому, что верит, что «служит народу», для которого-де ее обрезки и огрызки лучше, чем ничего. И верит в конце концов в правоту отсечения – «слишком сложное» «народ» не поймет, а для него же мы и пишем, не для себя же…
28
Гинзбург Л. Я. Николай Олейников // Олейников Н. М. Стихотворения и поэмы / Вступит. ст. Л. Я. Гинзбург. Биогр. очерк, сост., подгот. текста и примеч. А. Н. Олейникова. СПб.: Академический проект, 2000 (Новая Библиотека поэта).
29
Ср.: «Птичка скачет, птичка вьется / Под названием скворца, / Из уст сладка песня льется / На унылые сердца…» (Л. Лундин. «Вестник весны», цит. по чрезвычайно богатой и интересной по материалу статье Олега Лекманова «Русская поэзия в 1913 году (1-я часть)» // Новое литературное обозрение, № 119, 2013, с. 147). На этом маленьком примере мы видим заодно, что в источники Олейникова не стоит записывать то одного, то другого «несправедливо забытого стихотворца», как это нынче любят – его непосредственные источники, по крайней мере в первом периоде его стихописания, – справедливо забытые стихотворцы.
30
«Пойду я в контору „Известий“, / Внесу восемнадцать рублей / И там навсегда распрощаюсь / С фамилией прежней моей. // Козловым я был Александром, / А больше им быть не хочу. / Зовите Орловым Никандром, / За это я деньги плачу…» (1934).
31
Я не имею в виду отсутствие советских литуспехов – само по себе это скорее о нем хорошо говорит. Я имею в виду его сомнительную и постепенно исчезающую литературную репутацию.
32
Вроде упомянутой морковки в кармане или подачи объявления в газеты об утере чемодана с рукописями, которого никогда не существовало, – для рекламы, как он объяснял.
33
Это не для вящей противности. Просто-напросто в русском языке не существует слова «большевист» (в отличие, скажем, от немецкого), а слово «большевик» существует. Как-то это дико – производить прилагательные от несуществующих существительных.
34
Преимущественно в стихах; проза Мариенгофа – особая статья, нашедшая свою вершину в малоизвестном и более чем замечательном романе «Екатерина». Любопытно, что закончил он афоризмами, в каком-то особом сочетании чуши и глубины недалеко ушедшими от афоризмов Нельдихена.
Интервал:
Закладка: