Array Коллектив авторов - Культурогенез и культурное наследие

В III тыс. до н. э. в Южной Туркмении (так же как, судя по материалам Шахри-Сохте, и в Систане) единство общества продолжало основываться на горизонтальных связях, а не на вертикальной иерархии, но механизм этих связей несколько изменился. Те социально-имущественные различия между домохозяйствами, которые ранее находили свое оформление в размерах и декоре парадных помещений, теперь оказались выражены прежде всего в различиях в погребальном инвентаре. Что за этим стоит конкретно, сказать пока трудно. Данные изменения совпадают во всяком случае с ростом численности общин (от 1–1,5 тыс. на Илгынлы-депе до 5–7 тыс. на Алтын-депе и, возможно, до 20 тыс. на Шахри-Сохте), прогрессом технологии (бронза, гончарный круг, двухъярусная обжигательная печь) и расширением ремесленного производства.

Дальнейшие события рубежа III–II тыс. до н. э. в чем-то напоминают распространение геоксюрского комплекса, а в чем-то и совершенно своеобразны. В это время, по-видимому, опять распространяется новый культ, о чем свидетельствуют находки в захоронениях трех неизвестных ранее типов явно ритуальных предметов – так называемых жезлов, колонок и дисков. Они обнаружены на Алтын-депе и на иранском Тепе-Гиссаре в слоях, предшествующих оставлению жителями этих поселений. Считается общепризнанным, что из подгорной полосы Копет-дага люди потянулись в дельту Мургаба, где существовали большие массивы еще не освоенных, но пригодных для орошения земель. Подобно геоксюру, Бактрийско-Маргианский Археологический Комплекс (БМАК) возникает по историческим меркам мгновенно, по-видимому заимствуя элементы из таких столь отдаленных областей, как Сирия или Сузиана, но не восходя прямо ни к одной из предшествующих или соседних культур [130] На пути открытия цивилизации. Труды Маргианской археологической экспедиции / П. М. Кожин, М. Ф. Косарев, Н. Ф. Дубова (ред.). СПб.: Алетейя, 2010; Мамедов М . Древняя архитектура Бактрии и Маргианы. Ашхабад: Культурный центр посольства ИРА в Туркменистане, 2003; Сарианиди В. И .: 1) Печати-амулеты мургабского стиля // Советская археология. 1976. № 1. С. 42–68; 2) Новый центр древневосточного искусства // Археология Старого и Нового Света. М.: Наука, 1982. С. 68–88; 3) Древности страны Маргуш. Ашхабад: Ылым, 1990; 4) Гонур-депе. Город царей и богов. Aşgabat: Miras, 2005; Hiebert F. T., Lamberg-Karlovsky C. C . Central Asia and the Indo-Iranian borderlands // Iran. 1992. № 30. P. 3. . В обоих случаях (геоксюр и БМАК) мы имеем, видимо, дело с так называемыми «кризисными культами», или «движениями обновления» [131] La Barre W . Materials for a history of studies of crisis cults: a bibliographic essay // Current Anthropology. 1971. № 12 (1). P. 3–27; Wallace A. F . Revitalization movements // American Anthropologist. 1956. Vol. 58. P. 264–281. , за короткий период разрушающими традицию и позволяющими возникнуть новым структурам. Особенностью БМАК является разрыв с предшествующими формами социальной организации. Монументальные дворцово-культовые комплексы в сочетании с небольшими рассеянными земледельческими поселениями резко отличаются от крупных поселений типа Алтын-депе и Шахри-Сохте, лишенных значительной общественной архитектуры. Судя по сокровищам, как обнаруженным в погребениях Гонура, так и оказавшимся в разграбленных захоронениях и попавшим в музеи Америки и Европы [132] Amiet P . L’Age des Echanges Inter-iraniens. 3500–1700 avant J.-C. Paris: Musе́e du Louvre, 1986; Pottier M.-H . Materiel funeraire de la Bactriane Meridionale de l’Age du Bronze. Paris: Editions recherche sur les civilisations, 1984; Tosi M., Wardak F . The Fullol hoard // East and West. 1972. № 22 (1–2). P. 9–17. , в БМАК формируются резкие, подавляющие различия в погребальном инвентаре. Если в III тыс. до н. э. к социальным верхам относились квалифицированные ремесленники [133] Берёзкин Ю. Е . «Город мастеров»… C. 34; Piperno M. Socio-economic implications from the graveyard of Shahr-i Sokhta // South Asian Archaeology. Naples: Instituto Universitario Orientale, 1977. № 1. P. 123–139. , то бактрийско-маргианская элита наверняка была связана с войной и отправлением культа. Этот новый тип социальной организации оказался в условиях региона настолько устойчивым, что в основе своей сохранился до современности. К. Ламберг-Карловский сопоставляет политические образования периода поздней бронзы с туркменскими ханствами XIX в. [134] Lamberg-Karklovsky C. C . The Bronze Age Khanates of Central Asia // Antiquity. 1994. № 68. P. 398–405. , хотя этнокультурные различия между ранними и поздними обществами колоссальны.

Два возможных объяснения исчезновения в регионе горизонтально организованных социальных структур и смены их вертикальными иерархическими кажутся достойными внимания. Одно связано с внешними обстоятельствами – ростом военной активности из-за вероятного появления в ареале или на его границах индоевропейских племен. Второе касается хозяйства и даже быта: сосредоточение большинства населения на огромных поселениях имеет очевидные неудобства и объяснялось, скорее всего, неумением организовать управление в отсутствие непосредственного контакта между членами коллектива [135] Берёзкин Ю. Е. Америка и Ближний Восток… . Наличие властной элиты неизбежно стимулирует производство престижных ценностей, совокупность которых создает то, что мы именуем «цивилизацией». Но означает ли это, что на предшествовавшие БМАК общества могут быть наклеены ярлыки типа «первобытность», «вождество», «союз племен», «военная демократия» или даже «мультиполития» и «протогород» (слитно)? По разным причинам все они либо явно ошибочны, либо не передают исторической специфики. По-видимом у, единая линейная классификация социумов в принципе невозможна, и их следует сопоставлять лишь по конкретным параметрам – технологическим, демографическим, организационным и пр.

Десять лет назад казалось, что крупные поселения подгорной полосы Копет-дага и БМАК относятся пусть не к разным «стадиям», то во всяком случае к разным хронологическим периодам в истории среднеазиатско-иранского региона. Однако сейчас находки месопотамской и протоиндийской печатей, да и сопоставление более рядовых материалов, характерных для разных памятников, позволяют датировать возникновение Гонура XXIII–XXII вв. до н. э., т. е. началом периода Намазга V. В это время на Алтын-депе появляются первые колонки, диски, жезлы и сам монументальный комплекс, известный под условным названием «зиккурата». Таким образом, среднеазиатские общества совершенно разного типа на протяжении нескольких веков сосуществовали и взаимодействовали, что делает задачу реконструкции их социальной структуры и политической организации особенно интересной и трудной.

Вадим Михайлович Массона, как никто другой, всегда был способен увидеть за местной спецификой тех или иных памятников культуры универсально важное для всего историко-культурного процесса. Особый интерес к «происхождению вещей», истории человеческого творчества, особенностям культурогенеза разных народов этот выдающийся ученый и удивительный человек проявил очень рано и сохранял его на протяжении всей своей жизни…