Вадим Елисеефф - Цивилизация классического Китая

Действительно, китайская семья представляла собой огромную закрытую ячейку. Саморегулирующаяся семья иногда очень жестко решала свои внутренние проблемы, однако обязательно защищала всех своих членов от внешних посягательств. Вот почему женщины, используя свое обаяние или своих детей, иногда играли более важную роль в судьбе империи, чем кажется. Самый недавний и самый знаменитый пример — это правление известной Цыси, она находилась у власти трижды: с 1861 по 1872 г., с 1874 по 1889 г. и с 1898 до смерти в 1908 г.

Кажется, что в далекую эпоху правления династии Шан Инь положение женщины было намного выше, чем в более позднее время. Частая передача власти от брата к брату, а также обычай, который еще существовал при первых ханьских императорах, согласно которому старшая дочь правителя посвящалась в жрицы, как, например, знаменитая принцесса Фу Хао, чья могила была открыта в 1976 г., показывали, что древнее китайское общество, по крайней мере на севере, могло соблюдать равновесие между полами. В общем, можно сказать, что женщины Северного Китая, которые жили на территориях, находившихся под варварским влиянием, без сомнения, пользовались большими свободами, чем женщины Южного Китая. До севера доходило едва смягченное степью эхо трудных условий существования кочующих народов, где женщина, хранительница жизни, несла в себе мерцающий факел существования своего народа.

В Китае первое правление женщины имело место во II в. до н. э., когда на престол взошла императрица Лю (188–180 до н. э.) из династии Поздняя Хань — одаренная и зловещая личность. Инициатор самых отвратительных жестокостей, она положила несчастливое начало череде женских правлений. Впрочем, не все последовали ее примеру.

Большая часть императриц были простыми регентами, до тех пор пока наследник не достигал совершеннолетия. В качестве примера мы можем привести правление императрицы Доу из династии Поздняя Хань, так как ее сыну Хэ-ди (86— 105) не было и десяти лет, когда умер его отец; регентство им. ператрицы Дэн (105–121), матери маленького трехмесячного императора; правление императрицы Лян, матери императора Чун-ди (145–146) из той же династии, которому к моменту восшествия на престол было всего два года.

Обязанности регента могли быть возложены на императрицу и в случае общепризнанной недееспособности императора: подобная ситуация происходила дважды в правление династии Сун. Наконец, император, когда он чувствовал приближение своей смерти, мог издать посмертный указ, который вручал управление делами государства своей супруге. Впрочем, это было редкостью и, хотя известно несколько исключений, соблюдался указ императора Вэнь-ди, правителя царства Вэй (220–226), согласно которому строго предписывалось не допускать к власти ни вдовствующую императрицу, ни членов ее клана. Более того, правительственные чиновники никогда не упускали возможности подчеркнуть, что воплощением верховной власти как в физическом, так и в моральном смысле всегда был сам император, каким бы молодым и слабым он ни был. Однако это совершенно не мешало различным придворным фракциям и враждующим группам при удобном случае служить вдовствующей императрице. Ее реальная или мнимая власть, например, могла помочь лишить престола нового императора, для того чтобы его место занял ребенок, которым можно было легко управлять. Первый и самый знаменитый из подобных случаев произошел в 74 г. до н. э., когда императрица по совету могущественного полководца Хо Гуана сместила с престола наследника Чан И. Тем не менее при любых обстоятельствах императрица, обреченная на пассивное положение, могла влиять на развитие событий, что сохраняло возможность для лавирования.

Все происходило иначе, если власть захватывала решительная и амбициозная женщина, а не ближайший родственник. В истории династии Тан мы видим яркий пример подобной ситуации, на который ссылаются и сегодня. Речь идет о правлении императрица У-хоу (У Цзэтянь), супруги Гаоцзуна (649–683), сына великого Тайцзуна, настоящее имя которого было Ли Шиминь.

У Цзэтянь была родом из местности, располагавшейся рядом с современным городом Дайюань. Когда ей исполнилось четырнадцать лет, молва уже превозносила ее необыкновенную красоту, и эти слухи достигли даже двора. Ли Шиминь, бывший весьма колоритной личностью, приказал привезти ее к нему и сделал ее наложницей четвертой категории. Это была неслыханная удача, так молоденькая девушка сразу попадала в число первых сорока наложниц из 121-й в списке женщин, не считая той, которая носила титул императрицы ( хуан-хоу ), тогда как весь гарем мог состоять из 3000 супруг. Через 12 лет после смерти Тайцзуна У Цзэтянь, как и другие жены покойного, должна была принести свои молитвы за умершего супруга: с обритыми головами, они постриглись в монахини в буддийском монастыре, расположенном рядом с могилой этого знаменитого правителя. К большому счастью для себя, прекрасной У часто приходилось прислуживать Гаоцзуну, сыну Ли Шиминя, в то время когда он был наследником престола. Это и принесло ей удачу.

Молодой император был женат и сам обладал довольно большим гаремом. Однако его официальная супруга оказалась бездетной. Это привело к значительным волнениям при дворе, так как, несмотря на значительное число детей, рожденных наложницами от императора, и усыновление одного из них императрицей, правитель оказался лишен действительно законного наследника, наличие которого сразу бы прекратило все клановые интриги. Фракции затевали заговоры, началась охота за властью.

Императрица, официальная супруга императора, сама оказалась виновата в своих неприятностях. Ревнуя к тому, какое место в сердце императора занимала вторая жена, она приказала вернуть ко двору прекрасную У, зная, что правитель отметил ее в тот день, когда возносил почести к могиле своего отца. Сначала все прошло по плану правящей императрицы, и красавица У легко заняла место второй супруги.

Некоторые японские исследователи делают вывод, что подобную авантюру невозможно понять без исследования обычаев варваров Северной Азии. Для чистокровного китайца случившееся было совершенно неприличным: женитьба на супруге собственного умершего отца считалась кровосмешением. Однако среди варваров это было достаточно распространенным явлением. Сыма Цянь описывает подобные случаи у сюнну.

Возродившаяся для мира прекрасная У была осыпана подарками придворных и евнухов, занимавших при дворе второстепенное положение, но тем не менее обладавших значительным влиянием. Жажда власти стала ее навязчивой идеей, которая не оставляла места другим чувствам. Она сама задушила новорожденную дочь и представила дело таким образом, что убийство было приписано императрице. Так как император не был этим слишком взволнован, а у императрицы были могущественные союзники, которым удалось ее защитить, прекрасная У прибегла к другой хитрости: она обвинила императрицу и еще одну из жен императора в том, что они занимались колдовством, направленным против императора. В этот раз император испугался и перестал прислушиваться к смелым предостережениям своего окружения. Закончилась эта история ужасно: по совету У обе несчастные женщины были жестоко казнены.