Иван Полуянов - Деревенские святцы

Где строго соблюдались заветы предков, нельзя было в день Трифона и Никифора обзаводиться обновами из одежды: нынче не вам, бабы, — весне честь!

3 мая — Федор.

В устных календарях — окликание родителей.

«На Федора покойники тоскуют по земле». Вестимо, просятся к плугу, бороне из загробного мира о страдну пору с помогой-помочью…

Воображаю, затемно у нас с Быкова и Киселева, Чернецова и Пригорова спешили до восхода солнца поспеть на Мыгру, к белой церкви на погост дети-сироты, люд пожилой, старухи с батожками.

Тихая моя родина, глухомань глубинная, попала в летописи только в 1453 году под названием волости Городишной, хотя земли Присухонья, как владенья Ростово-Суздальской Руси, заселялись издавна, а при помощи государства — с середины XIV века.

Раньше, чтобы храм поставить, место много значило. Мыгра — насыпной холм, круча над водами Городишны. Когда-то высилась здесь крепость: из остатков башен срубили церковь, замененную впоследствии двухэтажной каменной.

Заря румянилась, плач, стенанья оглашали холм.

Хлестались оземь, кресты-голубцы обнимали с рыданьями:

— Родненькие наши батюшки!.. Встаньте, пробудитесь, поглядите на нас, на своих детушек, как мы горе мыкаем на сем белом свете. Без вас-то, наши родненькие, опустел высок терем, заглох широк двор… Не цветно цветут в широком поле цветы лазоревы, не красно растут дубы во дубравушках…

Надрывали сердце женские вопли, мольбы и заклинания.

— Уж ты солнце, солнце ясное! Ты взойди, взойди с полуночи, ты освети светом радостным все могилушки, чтобы нашим покойничкам не во тьме сидеть, не с бедой горевать, не с тоской тосковать! Уж ты месяц, месяц ясный! Ты взойди, взойди с вечера, ты освети светом радостным все могилушки, чтоб нашим покойничкам не крушить во тьме своего сердца ретивого, не скорбеть во тьме по свету белому, не проливать во тьме горючих слез по милым детушкам! Уж ты ветер, ветер буйный! Ты возвей, возвей с полуночи, ты принеси весть радостну нашим покойничкам, что по них ли все детушки изныли во кручинушке, что по них ли все невестушки с гореваньица надсадилися…

4 мая — Януар и Прокл.

Хронологическая канва ткалась деревенскими святцами благодаря заимствованиям прежде всего имен из святцев духовных, с выбором тех, которые чаще встречались среди крестьян, чтобы стать привычными, легко произносимыми. Святых Ианнуария, Прокула, Соссию, Фавста, Дисидерия включали духовные святцы. В деревенском численнике Ианнуарий и Прокул преобразились в Януара, близкого по звучанию к слову «январь», и Прокла.

На Прокла проклинали нечистую силу, обернувшись лицом к западу: не куй ледяные оковы теплу, не окутывай свет ясен тьмою! Таковой мощи заклятье — хватало его на целое лето. Помогало оно и крещеным в страстных трудах, и скоту на подножном корму.

К Януару пометка: «Белая зима прошла, а зеленая еще впереди».

Наверное, редкий знаток дату брался истолковать. Между тем под нею основанием древность славянская. Наши пращуры годовой круг рассекали на лето и зиму, с преимуществом лета, поскольку на него приходились полевые работы. Весну и осень за самостоятельные времена года просто не признали. Так что весна, по их воззрениям, — «зеленая зима».

Пахарей изустная молва ободряла:

«На березе лист в полушку — жди хлеба в кадушку».

5 мая-Лука.

В устных календарях — вешний луков день.

Займитесь, бабоньки, посадкой или хотя бы переберите лук перед выносом на гряды.

Сеянец и лук на перо, во щи молодая крапива — первая зелень к столу.

Все-таки загадочно присловие: «Лук — татарин, как снег сошел, и он тут». Ответ скрыт в далеком прошлом. Бывало, обрушивались на Русь разорительные набеги. Освободились от татаро-монгольского ига — конные орды крымчаков, ногаев продолжали терзать окраины державы. Случалось, до стен Москвы пустота, безлюдье: кто посечен кривыми саблями, кто уведен в полон, на месте сел головни, пепел.

6 мая — Георгий Победоносец.

В устных календарях — Юрий и Егор. Этот день — росенник, скотопас и волчий пастырь, комарник, ленивая сошка.

Победа, полная победа света! «На Егорья заря с зарей сходится» — из края полярной ночи, от поморов весть, что наступают месяцы незакатного солнышка.

Торжество пролетья: «Егор на порог весну приволок». «С Егорья и ленивая сошка в поле». «Егорий храбрый — зиме ворог лютый». Он «зелену траву из-под спуда выгоняет». Он и пахарям щит: «Юрий по полю ходит, хлеб-жито родит».

Попечитель благополучия, достатка: «Юрий да Влас — крестьянскому богатству глаз…»

Праздник, песенной красочностью, величальными обрядами сопоставимый с главнейшими, без преувеличения единственный для земледельческого годового круга:

— Юрий, вставай рано, отмыкай землю, выпускай росу — на теплое лето, на буйное жито, на ядренистое, на колосистое, людям на здоровье!.

По святому житию, великомученик Георгий Победоносец, доблестный военачальник, состоял в личной охране императора Диоклетиана: христианин на службе властителя-язычника. Известный истории жестоким подавлением народных движений, Диоклетиан с трона обрушил гонения на веру в Распятого на Кресте Иисуса Христа. Кровь хлынула потоками, людей топили, тысячами сжигали в храмах.

За публичное изобличение злодейств святой Георгий был брошен в застенок. Угрозы, страшные истязания. Посулы почестей, высоких должностей — отрекись, император готов разделить с тобою престол!

Ничто не могло сломить мужество святого мученика. Его страдания выливались в триумф. С быстротой молнии разносились вести: это Георгий поразил змея-дракона у города Берит, близ гор Ливанских… Сила его веры воскрешает из мертвых… С ним ангел светел… Но мало самому быть стойким — укрепи дух слабых, позови за собою на путь истинный заблуждающихся! И многие язычники под влиянием святого Георгия уверовали в Иисуса Христа, с ними жена Диоклетиана, юная царица Александра, погибшая, как и он, от посечения мечом в 303 году.

Прекрасные песни, поэтичные сказания сложены у народов христианского мира о воине-змееборце, защитнике угнетенных темными силами, небесном покровителе земледелия, скотоводства.

Первый русский храм великомученику Георгию возник в Киеве на Золотых воротах (1051–1054 годы). Иконы — витязь на коне — распространились от княжеских палат до лачуг бедняков.

Со времен великого князя Димитрия Донского всадник с копьем — «ездец», по выражению летописей, — вошел в состав государственного герба Руси. Георгий, поражающий копьем змея, был изображен на груди двуглавого российского орла.

Святой Георгий на коне, будучи гербом Москвы, чеканился на монетах, изображался на печатях.