Абрам Рейтблат - Писать поперек. Статьи по биографике, социологии и истории литературы

Сразу по приезде Лобойко стал налаживать контакты с виленскими учеными и журналистами. Так, в журнале «Dziennik wileński» он поместил свою статью 524и фрагменты писем к себе ряда ученых (П. Кеппена, З. Доленги-Ходаковского, А. Гиппинга), а также Н. Румянцева 525. Круг его интересов составляли славянские история, культура и язык и их памятники в этом регионе; литовские культура и язык, прежде всего в аспекте их связи со славянскими культурой и языком; история русской литературы; библиография русской литературы.

Научная карьера Лобойко в Вильне развивалась вполне успешно, его ценили и давали важные поручения. Так, он был включен в состав созданного 30 мая 1822 года Комитета для сличения напечатанного в Петербурге Литовского статута с древнейшими изданиями и списками. В него входили, наряду с Лобойко, профессора Виленского университета И. Данилович, И. Лелевель, Я. Зноско и секретарь правления университета и библиотекарь К. Контрым.

Лобойко собирался написать вместе с Лелевелем «сочинение о литовском народе и языке», к чему его всячески побуждал Румянцев. В письме Румянцеву от 2 ноября 1822 года он подробно изложил план будущей книги, который ранее обсуждал с Лелевелем, Бобровским и Даниловичем:

«I Географическое описание земель, населенных народами литовского происхождения, как-то: Пруссии, Самогитии или Жмуди, Литвы, Курляндии, Летландии и Ливонии до распространения в сих странах христианской веры.

II О происхождении литовского народа и разделении его на племена.

III О религии древних литовских народов, их богах, местах, им посвященных, богослужении и праздниках, духовенстве, свадебных обрядах и похоронах.

IV О языке литовских народов и его древнейших памятниках». Охарактеризовал он в письме и источники, которые предполагал использовать в этой работе. При этом он подчеркивал: «Я почитаю необходимым учиться самому по-литовски, дабы избежать ошибок, кои обыкновенно от незнания языка в сочинениях сего рода встречаются» 526. Однако различные другие занятия отвлекли его 527, и он так и не взялся за эту работу. Тем не менее среди его бумаг сохранились статьи (возможно, они были опубликованы) «Важность и необходимость литовской истории», «Замечания на статью “Древний герб города Вильны”» 528, а также заметки, как нужно писать статьи «Литва» и «Вильна» для Энциклопедического лексикона, издаваемого А. Плюшаром (середина 1830-х) 529.

В 1822 году он разработал и распространил по парафиям с разрешения администрации анкету, включавшую вопросы о названиях деревень, числе домов в них, диалектах, вероисповедании, легендах, преданиях и обычаях жителей, сохранившихся древних памятниках и книгах. В 1823 году студенты под его руководством подготовили коллективный труд «Описание литовских и польских городов» 530. Установил он также тесные связи с литовскими фольклористами и этнографами Д. Пошкой (Пашкевичем), К. Незабитскаусом и С. Станкявичусом. Лобойко занимался также изучением белорусского языка и белорусской письменности. В частности, в 1824 г. он писал Румянцеву о необходимости подготовить и издать словарь белорусского языка 531, а также принимал участие в издании белорусских грамот: послал для издаваемого И. Григоровичем «Белорусского архива древних грамот» копии ряда грамот, хранившихся в Вильне. Страстный библиофил и библиограф, он много усилий и времени уделял комплектованию университетской библиотеки русскими книгами и журналами.

В целом Лобойко принадлежал к довольно распространенному типу ученых-«народоведов» того времени, собирающих материалы и изучающих обычаи, верования, фольклор, археологические памятники и памятники древней письменности какого-нибудь народа (среди его российских современников можно упомянуть И.М. Снегирева, И.П. Сахарова, П.В. Киреевского, М.А. Максимовича). В России он был одним из первых, кто положительно оценил культуру простого народа и счел ее достойной изучения (возможно, тут сказалось его хорошее знакомство с немецкой наукой, где аналогичные тенденции проявились ранее). Характерно, что он всячески поддерживал Снегирева в его исследованиях и оказывал ему содействие. Обосновывая эту позицию, он писал Снегиреву: «Христианская религия давно уже истребила доверие ко всем суеверным обычаям и памятникам. Народ по большей части следует им по привычке, дабы припомнить старину и для забавы. Этому подражают и высшие состояния. <���…> И благочестие ничего от того не теряет. Императрица Екатерина сама присутствовала в Петербурге на народных увеселениях и праздниках. Созидая народную словесность и театр, она первая подала мысль украшать наши оперы народными песнями и хороводами, а комедии – народными пословицами, и сама сочиняла их. Вспомним, что в торжественные дни при Дворе иногда велела дамам показываться в русском платье. Когда французы, англичане, скандинавы и итальянцы выискали и объяснили все памятники своей народности, и при сих пособиях возвели свою словесность, поэзию, музыку и живопись на отличную степень знаменитости, тогда и славянские народы почувствовали важность сих источников, и в одно почти время чехи, поляки, сербы и россияне занимаются ныне сим предметом. Русскому изыскателю предстоят на сем пути величайшие затруднения – обширность России и пр. Частию же и то, что не все могут истолковать сии изыскания в хорошую сторону. Многие смотрят хладнокровно на сии предметы по пристрастию к иностранному или по влиянию иностранного воспитания, иные, чтобы себя не унизить, иные, желая поставить себя выше времени, и все ищут идеальных наслаждений, презирая наше родное, многим кажется непонятно, как может это занимать любопытство ученых; когда они ежедневно смотрят на сии редкости, ничего в них стоящего не видят» 532.

Много времени и сил уделял Лобойко переписке, которая, по справедливому замечанию Ю.А. Лабынцева, была «в начале XIX века одним из самых действенных способов распространения научных идей» 533. В 1820—1830-х годах Лобойко вел интенсивную «ученую переписку» с Н.П. Румянцевым, митрополитом Евгением (Болховитиновым), И.М. Снегиревым, П.И. Кеппеном, П.М. Строевым, И. Даниловичем, И. Лелевелем, З. Доленгой-Ходаковским, М.Т. Каченовским, С.Б. Линде, В.Г. Анастасевичем, Р.К. Раском и др. Кроме того, он снабжал материалами других: в Вольном обществе любителей российской словесности в ноябре 1822 г. было зачитано присланное им сообщение «Документы и письма Киево-Софийского собора, хранящиеся в ризнице оного», позднее эти материалы были опубликованы в журнале общества 534; в журнале П.И. Кеппена «Библиографические листы» печатались в 1825 г. сообщаемые им сведения о выходящих в Вильне книгах и периодических изданиях; в подготовленном М. Максимовичем сборнике «Малороссийские песни» (М., 1827) было помещено 5 песен, записанных Лобойко.