Екатерина Потюкова - Музей и общество

Следовательно, те элементы национальной культуры, которые не разделяют, а объединяют различные группы населения, и являются

той основой, на которой будет происходить интеграция единой национальной идентичности граждан Российской Федерации.

Границы классической художественной культуры подвижны. То, что было новым, экспериментальным, вызывающим противоречивые оценки и раскол в обществе, через некоторое время становится традиционным, классическим. Творчество И. Репина в XIX веке вызывало негодование у академиков, мирискуссники возмущали передвижников, авангардисты – всех без исключения. Однако в настоящее время все они представляют классическое русское искусство.

Поразительные перемены произошли в отношении к классическому русскому авангарду в последние 20 лет. Первые выставки авангарда во время перестройки посещала элитарная в художественном отношении публика. Через двадцать лет выставки авангардистов посещают школьники и учителя, а также категории публики с низкой художественной компетенцией, что характерно для выставок классического искусства. Следовательно, русский авангард за эти годы перешел из разряда новаторского искусства в классическое. Он вошел в программы обучения в школах и вузах и стал классическим не только для профессионалов из сферы художественной культуры, но и для широкой публики, для общества в целом.

Советское искусство – официальное и неофициальное – судя по социологическим опросам, вызывает противоречивые реакции. Его признание широкой публикой находится в процессе становления.

Важное место в формировании национальной идентичности играет образование. Начиная с младших классов дети узнают имена выдающихся русских писателей, художников, композиторов и других деятелей художественной культуры, и им внушают, что они создали непреходящие национальные ценности. И даже если после школы большинство по своим интересам будут бесконечно далеки от художественной культуры, в их сознании выдающиеся художники останутся символами национальной культуры, национальным достоянием.

«Предписывая и внушая повсеместно (в пределах своих сил) господствующую культуру, преобразованную таким образом в легитимную национальную культуру, система школьного образования… вбивает в головы учеников основы настоящей „светской религии“, а точнее – фундаментальные предположения в отношении образа себя (национального)» [76].

Государственная система образования, включая школьную, завершает процесс государственной легитимации новых направлений в искусстве и внедряет их повсеместно в общество как классические, как национальное достояние. Этому предшествует легитимация художественным музеем, который осуществляет признание в поле художественной культуры, т. е. среди профессионалов и элиты, которая производит, воспроизводит и распространяет символические системы в обществе.

Социологические исследования показали, что на вершине иерархии художественных предпочтений в каждой стране находятся национальные художники. Они более доступны – музеев национальной художественной культуры существенно больше, чем музеев зарубежной культуры. Кроме того, национальные художники как национальное достояние включены в систему образования и пропаганды.

С социологической точки зрения художественная культура является социальным пространством, в котором солидаризация или социальная идентификация осуществляется на основе художественных ценностей. Потребляемые художественные ценности являются маркерами или социальными фильтрами, открывающими вход в определенные социальные группы и общности как dress-code и face control. Поскольку социальная идентификация представляет собой процесс приобщения к ценностям различных групп и общностей, то вопрос о роли художественных ценностей в стратификации и интеграции общества тесно связан с местом художественных ценностей в ценностной структуре общества.

Обычно выявляемые эмпирически социальные идентификации – с семьей, полом, поколением, профессией, территорией, национальностью, религией, классом и т. д. – оставляют художественные ценности за рамками рассмотрения просто потому, что они являются периферийными при описании этих групп и общностей. За редким исключением, например, фан-клубы поп-музыкантов или любители музыки Вагнера, которые собираются ежегодно в Байрейте, трудно

выявить те или другие объединения на основе художественных ценностей. Рериховские общества, существующие во многих странах, консолидируются скорее на религиозной основе, чем на художественной. И, тем не менее, социологические исследования показывают, что примерно половина посетителей различного рода выставок в музее являются постоянными посетителями. На выставках в галереях доля регулярных посетителей еще выше, причем большинство пришедших на открытие выставки знакомы друг с другом. При этом никто не называет себя, например, любителем актуального искусства. Да и в языке нет специальных терминов для такого обозначения. Есть болельщики «Зенита» или «Спартака», но нет никаких оснований говорить о сообществах любителей Малевича или Кандинского, Айвазовского или Репина. Болельщик «Зенита» противопоставляет себя болельщикам всех других футбольных клубов. Человек не может быть одновременно православным, мусульманином и буддистом. Люди объединяются вокруг тех идей, которые они разделяют, с одной стороны, и которые позволяют отличить их от других людей, с другой стороны. В художественной культуре границы между поклонниками различных художников, направлений и стилей размыты. В список наиболее предпочитаемых художников у одного человека могут войти, например, Сурбаран, Куинджи, Кандинский, Поллок, Рухин, т. е. художники различных направлений, стилей, национальностей, временных периодов. Следовательно, те признаки, на основе которых обычно объединяются люди в социальные группы и сообщества, не работают в рамках поля художественной культуры.

Можно попытаться разделить признаки, по которым происходит дифференциация на различные социальные группы – на первичные и вторичные, эксплицитные и имплицитные, и попытаться искать место художественных ценностей среди вторичных и имплицитных. Но можно предположить, что художественные ценности и идентификация с ними находятся за рамками обычных социальных стратификаций просто потому, что в этой области действуют стохастические закономерности. В этом случае вообще невозможны какие-либо четкие классификации.

Художественные ценности по своей природе призваны не разделять, дифференцировать и противопоставлять людей друг другу, а объединять, сплачивать, соединять. Здесь нет декларируемых расовых, национальных, религиозных, политических барьеров, во всяком случае, для культур, ориентированных на европейские ценности. Теоретически