Наум Синдаловский - История Петербурга в преданиях и легендах

Надо сказать, что Аникушин относился к работе более чем серьёзно. Однажды он работал над фигурой Чехова для Москвы. Будто бы целых двадцать пять лет лепил одну форму за другой, и каждую очередную сам же и забраковывал. Москва обрывала телефоны, а он спокойно отвечал: «Я не могу отдать фигуру на отливку. У меня не получается показать, что у Антона Павловича температура 37,1».

С тем же вниманием и столь же ревностно он относился и к существующим памятникам архитектуры. В одном из интервью дочь скульптора рассказала, как отец спасал «Медного всадника». К 50-летию советской власти памятник собирались очистить с помощью пескоструйного аппарата. Аникушин возмутился: «О чем вы думаете? Сейчас 50 лет, потом 60, 70, 150, и вы каждый раз будете снимать по 5 миллиметров гранита. Его надо мыть, взять щётки и вымыть». Но к нему не прислушались. Тогда он в назначенный день лёг на пьедестал памятника и сказал: «Чистите, но только со мной!». Помогло. Камень вымыли вручную.

Умер Михаил Константинович в 1997 году. Смерть скульптора, как об этом рассказывает городской фольклор, окутана тайной. Молва утверждает, что Аникушин стал жертвой московской криминальной разборки. Друзья скульптора рассказывают, будто Аникушин говорил, что, создание мемориального комплекса на Поклонной горе в Москве в честь 50-летия победы советского народа в Великой Отечественной войне победил он, но работу, к всеобщему удивлению ленинградцев, почему-то поручили московскому скульптору, влиятельнейшему в то время Зурабу Церетели.

Художественно безупречные, но идеологически выверенные мультфильмы, которыми в то время буквально засматривались как взрослые, так и дети, должны были создавать для советских людей атмосферу спокойствия и бесконфликтности. В Колпине в результате массового жилищного строительства появился новый микрорайон, который жители прозвали Простоквашино. По рассказам старожилов, когда-то в этих местах, наряду с такими деревеньками как Карасево и Огурцово, было и некое Простоквашино. Но в те времена историческая память не пользовалась особенной популярностью. И появилось новое объяснение названия жилого квартала. Практически все его жители переехали в Колпино из Ленинграда. В основном это были многодетные семьи и пенсионеры. Для них «столь далекий переезд на край земли был подобен путешествию в Простоквашино» из популярнейшего мультфильма.

Атмосферу счастливой жизни создавали и поддерживали и другие виды социалистического искусства. В эти годы успешно работал крупнейший советский мастер массовой песни Исаак Осипович Дунаевский. Если верить семейному фольклору, он начал подбирать музыку очень рано, ещё в четырёхлетием возрасте, едва дотягиваясь пальцами до клавиш рояля. Основные свои произведения, прославившие его как композитора, Дунаевский создал в так называемый ленинградский период творчества. Здесь он написал музыку к кинофильмам «Весёлые ребята», «Вратарь», «Цирк», «Дети капитана Гранта», «Волга-Волга», хотя все они и ставились на «Мосфильме». Песни к этим любимым фильмам нашего детства, едва прозвучав с экрана, становились поистине народными. Их можно было услышать на улице, в парке, во дворе. Они неслись буквально из всех распахнутых настежь окон квартир. В Ленинграде Дунаевского помнят и как главного дирижёра Мюзик-холла, и как создателя и художественного руководителя Ансамбля песни и пляски Дворца пионеров. В 1937 году Дунаевский был избран председателем Ленинградского отделения Союза композиторов.

С 1941 года композитор жил в Москве. Мы бы не акцентировали внимание читателей именно на этом факте, если бы не фольклор о композиторе, который, как это ни удивительно, связан именно с московским периодом жизни и творчества Дунаевского. Появились завистники, которые стали обвинять композитора то в увлечении цитатничеством, то в откровенном плагиате, а то и вовсе в том, что он наполнил советские песни еврейскими мелодиями. Будто бы у Дунаевского один из близких родственников, «то ли дядя, то ли двоюродный дедушка, был кантором» в местной синагоге, и будущий композитор с детства запомнил мелодии псалмов и народных еврейских песен, которые оставалось только умело орнаментировать. А вскоре заговорили о том, что творческий потенциал, отпущенный Дунаевскому Богом, вообще исчерпан. Даже переезд композитора из Ленинграда в Москву ставили ему в вину. Будто бы Дунаевский был обыкновенным трусом и из Ленинграда просто сбежал, боясь прихода немцев. Хотя на самом деле Дунаевский уехал из Ленинграда чуть ли не за месяц до начала войны, 25 мая, когда о войне, а тем более о сдаче фашистам города Ленина вообще никто ещё даже не думал.

Исаак Осипович Дунаевский

В то же время многих раздражало повышенное внимание, которое постоянно оказывали композитору партия и правительство. Награды и поощрения, действительно, сыпались на него как из рога изобилия. Вопреки официальному прозвищу композитора: «Красный Моцарт», за глаза его называли «Сталинским соловьём». Между тем, среди музыкантов бытует легенда о том, как Сталин слушал пластинку с записью «Песни о Сталине», на музыку Дунаевского. Кто-то из приближённых подсунул эту пластинку, предварив прослушивание словами о том, что «вот, дескать, наш знаменитый композитор приложил весь свой замечательный талант, чтобы создать достойную песню о товарище Сталине». Сталин прослушал песню, задумался, а потом сказал, попыхивая трубкой: «Да, товарищ Дунаевский действительно приложил весь свой замечательный талант, чтобы эту песню о товарище Сталине никто не пел».

Наконец, московская молва нанесла композитору обидную и несправедливую оплеуху: «С миру по нотке – Дунаевскому орден», а с лёгкой руки ядовитого Никиты Богословского пошли гулять по Москве новые прозвища композитора: «Исаак Иссякович» или «Иссяк Осипович».

Леонид Осипович Утёсов

Дунаевский покончил жизнь самоубийством. По одной из легенд, из-за сына, который якобы совершил какой-то неблаговидный поступок.

В конце 1920-х – начале 1930-х годов в Ленинградском мюзик-холле с Дунаевским сотрудничал замечательный эстрадный певец Леонид Осипович Утёсов. Его настоящая фамилия Вайсбейн. Сохранилась легенда о том, как на одном из концертов за кулисы зашел зритель и долго убеждал Утёсова, что когда-то он работал с братом певца Ванькой Утёсовым. Утесов вежливо ответил, что никакого брата Ваньки у него нет. Но тот не отставал. И тогда раздраженный Леонид Осипович не выдержал: «Послушайте, Утёсов – мой псевдоним. Моя настоящая фамилия Вайсбейн. Я – еврей». И услышал в ответ: «Леонид Осипович, зачем же вы на себя наговариваете?»