Андрей Зорин - Появление героя. Из истории русской эмоциональной культуры конца XVIII – начала XIX века

Ср.: «Она упала на мои руки и после минутного молчания, сквозь теплый ручей катящихся слез произнесла прерывающимся голосом: „Люблю тебя!..“ В эту минуту душа моя наслаждалась небесным блаженством, утопала в море сладостей! Я заключил в свои объятия любезную – на сердце моем слышно было биение ее сердца, каждый вздох ее влетал в грудь мою и вырывался оттуда с моим вздохом, ее и мое имя попеременно умирало то на ее устах, но на моих… Но я молчу и оставляю вам чувствовать эту сцену, ее описывать невозможно» (Измайлов 1979: 155).

Единственный отрывок из перевода, который Тургенев опубликовал под тем же заглавием «Письмо к другу», также связан с темой детства – это письмо от 9 мая из второй части, где Вертер рассказывает, как он посетил места, где жил мальчиком (см.: ПППВ XIX: 107–108).

«Где я Природу полюбил, / Ей первенцы души и сердца – / Слезу, улыбку – посвятил. / И рос в веселии невинном, / Как юный мирт в лесу пустынном» (Карамзин 1966: 60).

Брошюра «Черты из жизни <���…> игуменьи Серафимы С.» опубликована анонимно, но экземпляр РГБ (шифр R 453/30) содержит дарственную надпись: «Возлюбленному в Господе отцу иеромонаху Леониду на память от князя Дмитрия Урусова. Апреля 4 1861», сделанную теми же чернилами, что и многочисленные авторские исправления в печатном тексте. Это позволяет атрибутировать ее литератору и шахматисту Дмитрию Семеновичу Урусову.

Небольшой фрагмент из «Автобиографии» на английском языке см.: Russian Women 2002: 274–279.

А. Н. Неустроев приписывает этот материал издателю журнала П. А. Сохацкому (Неустроев 1874: 775), но содержание не оставляет никаких сомнений насчет авторства.

Клятвы быть «вечно привязанным» к Журавлеву Александр Иванович не исполнил. В 1831 году он писал в дневнике, что «по кончине Мерзлякова» «самым старым приятелем брата Андрея» сделался Кристиан Иванович Герке, и добавлял: «Журавлева считать в числе приятелей не хочется» (325: 40 об.). Вероятнее всего, эта перемена связана со службой Журавлева в качестве делопроизводителя в Верховном уголовном суде, вынесшем приговор декабристам, включая Николая Ивановича Тургенева.

Точки после буквы «л» поставлены автором. Чтение «любим ею» предложено А. Н. Веселовским (Веселовский 1999: 69–70). В. М. Истрин предлагал чтение «любить ея» (АБТ: 187), но вариант Веселовского выглядит убедительнее.

Другие публикации Андрея Тургенева в «Ипокрене» неизвестны. В. Беспрозванный без всяких аргументов приписывает ему «переводы, подписанные криптонимами ”А.Т.“ и ”Т.“ (см.: Беспрозванный 1994: 41), но эта атрибуция выглядит малоубедительной. Во-первых, публикации Андрея Тургенева в журналах под такими криптонимами неизвестны – свои переводы в «Приятном и полезном препровождении времени» он печатал под полным именем или прозрачными сокращениями, в частности, чтобы отличаться от брата, который тоже прибегал к вариантам полной подписи (см.: Неустроев 1898: 700). Во-вторых, характерное для многих из этих переводов пастушеское рококо совершенно не отвечает манере и вкусам Тургенева. В-третьих, на страницах «Приятного и полезного препровождения времени» и наследовавшей ему «Ипокрены» публиковалось немало авторов с подходящими инициалами: А. Таушев, А. Тейльс, А. Тирион, А. Турчанинова и др. (см.: Там же, 679, 681, 702).

Эта цитата из раннего философского эссе Шиллера «Любовь» несколько раз повторяется в различных набросках Тургенева (см.: 271: 52 об.; РО РНБ. Ф. 286. Оп. 2. Ед. хр. 320. Л. 2–2 об.; см.: Зорин 1996: 13–18).

Первые слова этой цитаты в оригинале звучат: «Now warm in love…» (Pope 1964: 322). Ошибка, сделанная Тургеневым, впрочем, не является вовсе произвольной, так как слова «warm in youth» встречаются в тексте в другом месте (Ibid., 329).

В. Э. Вацуро и М. Н. Виролайнен датируют их 1799 годом (ЖРК: 373). Однако 20 сентября 1800 года Тургенев писал Жуковскому, что желал бы «лично» узнать Анну Федоровну Соковнину (Там же, 372), из чего следует, что они еще не были знакомы. Первый визит Андрея Ивановича к Соковниным состоялся только в феврале 1801-го (272: 2 об. – 3).

Перевод пьесы Коцебу, которую Андрей Иванович Тургенев сдал в цензуру еще в 1798 году. Пьеса была разрешена в начале 1799 года, но вышла в свет только в 1803-м. Вероятно, Тургенев правил свой старый перевод (см.: ЖРК: 360, 363, 391).

Речь идет о И. В. Лопухине.

Как отмечает У. Редди, посылка любовных писем, вложенных в любовные романы, была в предреволюционной Франции частым приемом соблазнения (см.: Reddy 2001: 185).

В публикации слово «жестокой» заменено точками (Отчет 1893: 123; ср.: Веселовский 1999: 71), но текст оригинала (ОР РНБ. Ф. 286. Оп. 2. Ед. хр. 140. Л. 1 об.) читается вполне отчетливо.

Об аналогичных проблемах, возникавших в переписке Жуковского с М. А. Протасовой, чьи отношения были также сложно связаны с руссоистскими моделями, см.: Степанищева 2009: 47–52; Vinitsky 2015.

Утверждение В. М. Истрина о том, что роман Тургенева с Екатериной Михайловной на этом кончился (см.: Истрин 1911: 111), не соответствует действительности – упоминания о продолжающихся отношениях отыскиваются в его переписке и дневниках вплоть до последних дней его жизни.

Великая княгиня была женой австрийского эрцгерцога Иосифа и умерла годом раньше при родах, не дожив до 18 лет (см.: Воловик 2005: 230–245; репродукцию картины, которую видел Тургенев, см.: Там же, 237).

Еще в 1801 году, в пору встреч Дружеского литературного общества, Кайсаров писал Тургеневу: «Ты думаешь, что обидел меня, сказав, что я дополнительное количество в вашем собрании; конечно мне неприятно было это, но ты сам знаешь, что я к вам не напрашивался, видя, что в словесности с вами не равен» (50: 57 об.).

Н. А. Мельгунов, опиравшийся в основном на слухи и предания, ошибочно указывал, что Диц умер в 1798 году (см.: Мельгунов 1842: 14).

«Così trapassa al trapassar d’un giorno / Della vita mortale il fiore, e ’l verde: / Nè perchè faccia indietro April ritorno, / Si rinfiora ella mai, nè si rinverde. / Cogliam la rosa in sul mattino adorno / Di questo dì, chè tosto il seren perde: / Cogliam d’Amor la rosa: amiamo or quando / Esser si puote riamato amando» [«Дня одного довольно, чтоб увял / Цветок всей нашей жизни: ежегодно / Весною обновляется природа, / Но молодости нашей нет возврата. / Сорвем же розу утром: день пройдет, / И к вечеру она уже поблекнет; / Сорвем скорей цветок любви и будем / Любить, пока любить самих нас могут!» (пер. В. С. Лихачева)].

Младшим братьям Тургенева Николаю и Сергею Ивановичам было в то время соответственно 12 и 9 лет.