Владимир Шигин - Мифы и правда Кронштадтского мятежа. Матросская контрреволюция 1918–1921 гг.

Так как почти сразу после подавления Кронштадтского мятежа М. Н. Тухачевский был отозван в Москву, вся слава триумфаторов досталась командующему Южной группой войск А. И. Седякину и П. Е. Дыбенко.

3 апреля 1921 года в Москве Л. Д. Троцкий принял парад участников подавления Кронштадтского мятежа. Впрочем, особенно хвалиться успехами в убийстве матросов революции он не стал, а произнес очень короткую речь, отделавшись дежурными фразами. На самом деле он понимал, что праздновать нечего – ведь большевики перестреляли своих. Впоследствии, уже оказавшись в оппозиции, а затем и в эмиграции, Троцкий всегда стремился всячески преуменьшить свою роль в подавлении Кронштадтского восстания. А в конце жизни вообще отрицал свою причастность к этому.

Советское руководство высоко оценило заслуги штурмовавших мятежную крепость. Орденом Красного Знамени была одновременно награждена почти тысяча человек. Столь массового награждения не было за всю историю Гражданской войны. Но здесь, как говорится, был особый случай. Еще большее число получили именное оружие, ценные подарки, благодарности и другие поощрения. Приказом Реввоенсовета Республики почетные революционные Красные знамена ВЦИК получили военные училища, курсанты которых особо отличились под Кронштадтом.

22 марта в Москве В. И. Ленин принял делегатов X съезда, вернувшихся после боев под Кронштадтом. По просьбе делегатов Ленин сфотографировался с ними.

Финляндия встретила кронштадтских беженцев довольно холодно. Кому нужно такое количество фанатичных смутьянов и революционеров? Большинство кронштадтцев было размещено в фортах бывшей русской крепости Ино, остальные в лагерях под Выборгом и в Териоках. Часть беженцев, переждав период массовых казней, вернулась в Россию. Там они были осуждены, но уже на относительно небольшие сроки. Часть осела в Финляндии, остальные постепенно рассеялись по всему миру.

Остается добавить, что в дни Кронштадтского мятежа А. М. Коллонтай продемонстрировала преданность памяти о революционных заслугах балтийских моряков, осудив позицию своего бывшего мужа П. Е. Дыбенко, принявшего участие в вооруженном подавлении кронштадтцев.

Едва были подавлены последние очаги сопротивления в городе и крепости, в свои права вступил новый комендант Кронштадта П. Е. Дыбенко. Если кто-то наивно надеялся, что братишка будет снисходителен к своим бывшим сослуживцам, тот жестоко ошибся. Дыбенко, как военный комендант города, сразу же начал жестокую расправу не только над теми, кто держал в руках оружие, но и над населением, поскольку все жители мятежного города считались виновными в мятеже. К высшей мере наказания были приговорены 2103 человека и к различным срокам наказания 6459 человек. Со своевольной матросской вольницей, начавшейся еще в далеком феврале 1917 года, было на этот раз покончено навсегда. Впоследствии ходили слухи, что пьяный Дыбенко катался на рысаках по льду, заваленному трупами мятежников, и приказывал «резать контру». Но слухи они слухи и есть…

Уже в первую после штурма ночь с 18 на 19 марта по свежим следам в Кронштадте было расстреляно около 400 матросов. Но это было только началом массовой расправы. Уже на следующий день прямо на верхней палубе линкора «Петропавловск» было расстреляно 167 матросов, на линкоре «Севастополь» почти все бывшие офицеры и 53 матроса, в 561-м кронштадтском стрелковом полку 61 красноармеец, в Машинной школе – 33 матроса, в других частях еще 53 человека. В последующие дни на «Петропавловске» было расстреляно еще 32 человека и 39 на «Севастополе». В последующие несколько дней в Кронштадте расстреляли еще 334 человека, 24 марта – еще 73. 3 апреля состоялась массовая казнь матросов учебно-минного отряда. Тогда было расстреляно сразу 64 человека. Советские войска захватили в плен и трех членов «ревкома»: Валька, Перепелкина, Павлова. Судьба их была предрешена – все трое были немедленно расстреляны.

Вместе с матросами заодно расстреливали и бывших офицеров, которые в своем большинстве никакого участия в мятеже не принимали, просто оказались в ненужном месте в ненужное время. Так был расстрелян командир линкора «Севастополь» бывший капитан 2-го ранга А. И. Белецкий (во время мятежа находившийся в отпуске в Петрограде!), а заодно с ним и комиссар линкора коммунист Ф. Н. Чистяков, напротив которого кто-то из сотрудников трибунала вместо конкретного обвинения написал – «определенно белый». Этого оказалось вполне достаточно для казни. Помимо расстрелов, непосредственно на кораблях и в Кронштадте, матросов казнили в Ораниенбауме, в Мартышкино, в Сестрорецке, на Лисьем мысу, в Детском Селе и в Гатчине.

По официальным данным, в течение нескольких дней после занятия Кронштадта ревтрибуналами было арестовано около 10 тысяч человек. 2103 из них было расстреляно, 6459 посажено в тюрьмы, и только 1464 освобождено.

При этом палачи связывали офицеров по двое колючей проволокой, стреляли, а потом топили в Финском заливе. Что касается матросов, то их, зная, что матросы не побегут, не связывали, а просто стреляли и топили. Следует, однако, отметить, что никаких документальных подтверждений массового утопления кронштадтцев не имеется.

О том, как настроены были к побежденным руководители карателей, лучше всех написал в своих воспоминаниях современник тех событий Б. В. Соколов: «Когда при встрече свояченица (Л. Норд . – В.Ш. ) высказала Тухачевскому все, что думает по поводу его роли в подавлении Кронштадтского восстания, Михаил Николаевич испытал сильное душевное потрясение… Он оторопел. Потом руки его сжались в кулаки, на лбу налилась жила и лицо стало страшным… Прошло довольно долго, пока он заговорил. Голос был какой-то сиплый: «Тебя бы стоило убить, если бы ты дошла до этого своим умом, но ты, как граммофонная пластинка, передаешь чужие слова. Сволочей много… Оправдываться перед тобой не собираюсь. Скажу только, что никого из расстрелянных, за которых ты так усердно молилась, мне ни капельки не жаль. Я сам не судил и не расстреливал, но, если бы пришлось – сделал бы и это. И тогда, как и теперь, не почувствовал бы на душе никакого греха… – И, зло усмехнувшись, продолжал: – Но, хотя ты… и отслужишь о них двадцать панихид, я очень сомневаюсь, чтобы хотя бы одна из этих душ попала в рай. Ведь ты должна помнить, как беспощадно действовала во время революции матросня! Кто ходил по домам с обыском, грабил, насиловал, зверски расстреливая схваченных, не доводя их даже до чрезвычаек… Каким зверским образом расправлялись матросы с офицерами флота, вообще с офицерами и даже с теми старыми заслуженными солдатами, которые имели мужество отстаивать свое бывшее начальство… В этом пьяном, кровавом разгуле, да еще при неумеренном употреблении кокаина, большинство матросов окончательно превратилось в бандитов. В людей, которые неспособны уже жить нормальной жизнью, без дебошей и крови… Когда их стали сдерживать, они заорали: «Братишки – за что мы боролись!» Нет, мне этой сволочи не жаль. Они никогда не станут в моих глазах героями – ни революционными, ни контрреволюционными… Спроси у того, кто тебе все это рассказал, если это мужчина, как он реагировал на матросские расправы и самосуды? Противнее всего то, что сейчас только из-за того, что матросы подняли мятеж против власти – их считают «героями» и чуть ли не причисляют к лику святых и даже те, родных и близких которых они в революцию растерзали… или наглумились… Я же, получив приказ подавить мятеж, конечно, большого удовольствия от этого поручения не чувствовал, так как понял, почему партия остановила выбор на мне: – в этом их особая тактика, но я, составляя план, опасался одного, что в сражении могут погибнуть мои солдаты и командиры… А каждого бойца я расцениваю дороже, чем полсотни прококаиненных «братишек»…» Проговорив это, Михаил Николаевич прошелся несколько раз по комнате, одергивая на ходу пояс. Лицо его снова стало принимать землистый оттенок. Потом он ткнул папиросу в пепельницу и остановился передо мной. Плотно стиснутые его губы разжались, но он ничего не сказал, только мотнул несколько раз головой и вдруг схватил столовый стул, поднял и грохнул его о пол так, что тот рассыпался… Затем быстро вышел из комнаты, сильно хлопнув дверью».