Людмила Ивонина - Герцог Мальборо. Человек, полководец, политик

«Оксфорд получил отставку во вторник, а королева умерла в четверг», — написал Болингброк Свифту. «Как судьба играет с нами, — согласился Свифт, — фортуна отворачивается в тот самый момент, когда кажется, что дело уже сделано».

Официальным наследником английского престола согласно «Акту о престолонаследии» стал сын курфюрстины Софии Георг Людвиг. 1 августа 1714 года он был провозглашен английским королем Георгом I. В этот же день чета Мальборо высадилась в Дувре. Они прибыли слишком поздно, чтобы участвовать в драматических событиях в Кенсингтоне, но и без этого ветер изменился в их пользу. Изгнание закончилось.

Новый монарх Великобритании, прошедший через горнило войны под командованием Мальборо и видевший абсолютно во всех тори якобитов, уже 6 августа подписал указ о возвращении герцогу его военных постов. Когда 5 августа карета полководца в сопровождении всадников направлялась к лондонской резиденции Джона и Сары, построенной в 1709 году, — лондонцы кричали «Долгой жизни королю Георгу! Долгой жизни герцогу Мальборо!»

«Не было человека, более лишенного амбиций и тщеславия; он любил деньги, но деньги — свои, не испытывая зависти к богатству других людей… Природная порядочность его натуры в соединении с небольшими знаниями, полученными в результате скудного образования, вынуждали воспринимать его свою коронацию как акт узурпации, который всегда смущал его» — так описывала нового короля одна из образованнейших женщин того времени Мэри Уортли Монтэгю. Ей вторил, но более жестко, виг лорд Честерфилд: «Георг I был добропорядочным тупым немцем; он и не хотел, и не мог играть роль короля, которая заключается в том, чтобы блистать и угнетать. Он был ленив и бездеятелен по своей натуре во всем, вплоть до наслаждений, сводившихся к самой грубой чувственности. Равнодушное бесстрашие сочеталось в нем с вялой доброжелательностью… Его взгляды и пристрастия ограничивались узким кругом курфюршества. Англия была для него слишком велика. Не представляя собой значительной фигуры, как король, он в то же время не был плохим человеком, и если он ничем не украсил анналов нашей страны, то ничем и не запятнал». Для вигов такой монарх был исключительно удобен.

Приняв корону и скипетр, король Георг сидел на троне в Вестминстере и выслушивал изъявления почтения и покорности от пэров. Он не знал английского языка — изъяснялись на французском.

— Кто это? — спросил он у Мальборо, который стоял рядом с ним. Как раз в этот момент не знакомый ему лично пэр делал поклон.

— Это виконт Болингброк, — невозмутимо ответил Джон. Болингброк нечаянно услышал этот обмен репликами и опять три раза склонился до самого пола.

Сведения об этом эпизоде оставила потомкам графиня Купер. Она также описала поведение жен пэров-якобитов, которые «выражали свое почтение как могли. Леди Ноттингем перестаралась в своем желании показать приверженность англиканской церкви, стоя на коленях перед королем и повторяя слова литургии». Но одна из жен якобитов — леди Портмур — воспользовалась своим острым язычком, так же как и в те дни, когда она звалась Кэтрин Сэдли. Это была та самая Кэтрин, которую родители Мальборо прочили ему в жены и которая являлась метрессой Якова II. Когда на коронации архиепископ спросил, согласны ли присутствующие с их новым монархом, она не выдержала и осмелилась бросить фразу: «Неужели этот старый дурак думает, что кто-нибудь скажет «нет», когда в церкви так много нарисованных мечей?»

Но в целом церемония коронации прошла спокойно. Англичане, казалось, были едины, виги и тори перестали спорить, повсюду звонили колокола. Прибывшая вместе с Георгом ганноверская знать могла быть удовлетворена оказанным ей приемом.

Мальборо в тот октябрьский день стоял возле короля. Он был, к большому недовольству Сары, восстановлен на всех своих военных постах — она желала бы, чтобы ее супруг вел спокойную жизнь. Но Мальборо, похоже, знал, что уже не совершит никаких великих деяний. Былой огонь в нем погас, реальную власть он, по сути, потерял, да и не стремился к ней. Король, «немец Джордж», судя по всему, не верил в возможности своего бывшего военачальника. Его эра прошла, и на тропу войны и политики вышли новые люди. В политике это были Таунсенд, Стэнхоуп, Уолпол и его зять Сандерленд, в армии — Аргайл и Кадоган. Другие его зятья тоже устроились неплохо: лорд Годолфин был назначен ответственным за гардероб окружения короля, Бриджуотер — камергером принца Уэльского, а Монтэгю получил командование полком, в то время как его жена стала фрейлиной принцессы Уэльской.

Параллельно британским событиям на глазах своего двора, Франции и всей Европы разрушался король Людовик. Неумолимую гангрену не могли остановить никакие снадобья. В Лондоне летом 1715 года даже делали ставки, что он доживет до 1 сентября. Несмотря на желание Людовика знать все, никто не решался сообщить ему о настроениях в английской столице. Самым честным придворным из своего окружения Людовик XIV справедливо считал Торси; порой он просил маркиза после заседания Государственного совета читать вслух голландские газеты. В этот раз Торси начал чтение и внезапно наткнулся на сообщение о лондонских ставках. Он запнулся и пропустил абзац. Король почуял неладное и потребовал пояснить, в чем дело. Торси, покраснев, сказал, что нет смысла повторять наглые сплетни. Людовик настаивал, и маркизу пришлось прочитать весь текст. С этого дня король выглядел все более удрученным. Чтобы смягчить ситуацию, Торси пытался пустить слух, что в этих пари виноват один из агентов английского посла в Париже лорда Стэра, но помогло это мало.

Лондонские ставки почти оправдались. Людовик XIV скончался в четверть девятого воскресным утром 1 сентября 1715 года. Солнце, столь угрожающе освещавшее всю Европу, зашло. Ему не пришлось долго наслаждаться миром, завершившим войну, во время которой его престиж среди подданных резко упал.

В новых обстоятельствах нельзя было игнорировать, что обиженный невыполнением Великобританией своих обязательств по Утрехтскому миру защищать его интересы в Италии Филипп V надумает вновь претендовать на французскую корону. И Яков III, или Яков VHI Шотландский (так еще именовался Претендент), решил, что настал момент вновь попытаться занять отцовский трон.

Надежды Претендента и его сторонников подогревались непопулярностью Георга I среди значительного количества англичан и поддержкой Испании и Швеции. Карл XII, разбитый Петром I и теперь хватавшийся за любую соломинку, чтобы вернуться в большую политику, признал его претензии на престол, а Мадрид выделил ему финансовые средства. В июне 1715 года Бервик, Торси и шведский посол во Франции Спарр подготовили план экспедиции.