Сергей Павлович - История национальных воинских формирований Рабоче-Крестьянской Красной Армии в Средней Азии (1920-1938 гг.)

Председатель революционного военного совета (РВС) СССР и народный комиссар по военным и морским делам М.В. Фрунзе считал, что многочисленные нерусские контингенты возможно использовать для укрепления рядов РККА. Имея опыт командования Туркестанским фронтом в недавнем прошлом, нарком на заседании с политработниками 17 ноября 1924 г. конкретизировал положение национальных формирований в постоянно совершенствующейся структуре Красной армии и каким он видит его в ближайшем будущем: «Национальные контингенты займут в Красной Армии очень видное место и будут заметно влиять на ее общую боеспособность. Национальные формирования для нас — не пустая забава, не игра для удовлетворения национального самолюбия отдельных народов Союза. Это — серьезная задача, вытекающая из всего характера нашего государства… Строить армию иначе мы не можем» [92] Фрунзе М.В. Собрание сочинений. Т. 2. 1924 год. М.; Л.: Госиздат, 1926. С. 323. .

Следует отметить и Пленум РВС СССР, проходивший в конце ноября — начале декабря 1924 г., который стал основополагающим в судьбе национальных формирований. 28 ноября на Пленуме с докладом «О национальных формированиях» выступил М.В. Фрунзе, указавший, что «эти национальные формирования охватывают далеко не все республики, а в пределах отдельных республик — не все могущее быть привлеченным к военной службе население» [93] РГВА. Ф. 4. Он. 1. Д. 54. Л. 269. .

М.В. Фрунзе, выступая перед слушателями Военной академии РККА 20 декабря 1924 г., оценил национальные формирования как своего рода материальное олицетворение национальной политики государства и мост между народами (причем не только советскими), способный «связать теснейшим образом эти бывшие колониальные народы царской империи с нами, а через них связать судьбу колониальных народов других стран с судьбой Советского Союза» [94] Фрунзе М.В. Собрание сочинений. Т. 2. 1924 год. М.; Л.: Госиздат, 1926. С. 190. . Имелось в виду, что национальные части могли бы стать застрельщиками новых этапов мировой революции на Ближнем и Среднем Востоке, а также в Европе.

По итогам пленума РВС вскоре была разработана и принята Пятилетняя программа, способная внести в военное национальное строительство систематичность, единообразие и целеустремленность. В применении к каждому отдельному народу, эта программа строилась на пяти основных положениях: экономических возможностях СССР и прежде всего военного ведомства; численности населения того или иного региона; существования национальных кадров командного состава; «природных качеств и способностей каждой национальности» и, наконец, наличие или отсутствие исторического опыта призыва в армию у того или иного народа [95] РГВА. Ф. 54. Оп. 1. Д. 1088. Л. 1. .

Реализация программы должна была завершиться к началу 1929/1930 бюджетного года (т. е. к 1 октября 1929 г.). Численность национальных частей представляющих народы Кавказа, Средней Азии, Поволжья и Сибири к этому времени должна была быть доведена до 38 401 чел. [96] Реформа в Красной Армии. Документы и материалы. 1923–1928 гг. В 2 кн. Кн. 1. М.; СПб: Летний сад, 2006. С. 306. Кроме того, в составе РККА уже имелись четыре украинских (общий штат — 9528 чел.) и одна белорусская (штат — 3505 чел.) территориальные стрелковые дивизии [97] РГВА. Ф. 9. Оп. 28. Д. 501. Л. 69. .

Труднопреодолимым препятствием на пути расширения и развития национальных вооруженных формирований становились специфические особенности призывных контингентов: культурно-языковые различия, низкий уровень образования, крайне незначительное число командиров и политработников, владевших национальными языками. Как отмечалось 21 апреля 1925 г. в докладе начальника информационно-статистического отдела Политуправления Милова, обобщившего опыт пополнения призыва 1902 г. рождения, «национальные меньшинства во многих случаях неграмотны не только на русском, но и на своем родном языке, отличаются большой религиозностью и на этой почве стремятся к обособлению от других национальностей» [98] РГВА. Ф. 9. Оп. 28. Д. 476. Л. 249. .

Примером этого являлись части и учебные заведения, развернутые на территории среднеазиатских советских республик. Так, в 8-й пехотной школе, укомплектованной частично курсантами-киргизами, последние по аналогии со своей домашней обстановкой рассматривали ленинские уголки как красный передний угол юрты, где обычно спали знатные люди. В силу этого, если койка русского курсанта была расположена ближе к ленинскому уголку, а койка курсанта-киргиза — ближе к двери, то киргизы наотрез отказывались идти в ленинский уголок. В той же школе киргизы отказывались есть суп или борщ, а однажды собрали из тарелок лавровые листья и послали их председателю Киргизского ЦИК как доказательство того, что «их с наступлением осени кормят падающими с деревьев листьями, которые не могут есть даже верблюды» [99] РГВА. Ф. 9. Оп. 28. Д. 476. Л. 250. . Красноармейцы-мусульмане, отказываясь от обедов, приготовленных из свинины, просили «разрешить им праздновать пятницу вместо воскресенья» [100] Там же. Л. 249. .

Сложным являлся вопрос создания и развития вооруженных формирований на территории Средней Азии и Закавказья. Связано это было с тем, что большинство народов этих регионов до Гражданской войны вовсе не привлекались к военной службе, а выплачивали особый налог [101] Осьмачко С.Г., Душников А.М. Развитие Советских Вооруженных Сил в межвоенный период (1921–1941 гг.): опыт и уроки. Ярославль: ЯВЗРКУ ПВО, 1992. С. 16. .

Самой острой проблемой интеграции национальных контингентов в армейской среде являлась проблема языка. Масштабы этой проблемы для различных национальных формирований были неодинаковы. Если удавалось подобрать командно-политический состав из представителей местных национальностей, то языковой барьер, как правило исчезал. Однако без резерва, способного заменить командный состав в условиях боя, такие части будут малоэффективны. «При национальном языке командования, — сообщалось в докладе заместителя начальника Штаба РККА С.А. Пугачева в РВС СССР 30 апреля 1927 г., — часть, потерявшая многих своих командиров, будет лишена возможности принять участие в боевых операциях, т. е. будет обречена на бездействие. Перемешивание частей, весьма частое в боевой обстановке, при различии в языке командования приведет к ощутимым затруднениям» [102] РГВА. Ф. 4. Оп. 1. Д. 133. Л. 157. . Для народов Средней Азии, не имевших развитой современной военной терминологии, подготовки, руководство войсками возможно было осуществлять на русском при параллельном усвоение этих же команд на национальных родных языках [103] РГВА. Ф. 4. Оп. 1. Д. 133. Л. 157. . 31 июля 1925 г. было издано постановление Президиума Совета Национальностей ЦИК «О введении в национальных частях исполнительных команд на русском языке» [104] РГВА. Ф. 54. Оп. 1. Д. 97а. Л. 12. .