Альбер Шамдор - Саладин, благородный герой ислама

В книге А. Шамдора есть несколько поразительных свидетельств порядочности и обходительности Саладина. Эти свойства суфия-полководца становятся еще заметнее на фоне вероломства и бессмысленной жестокости его христианских оппонентов. После захвата Иерусалима Саладин разрешает христианам, желающим удалиться в Европу, беспрепятственно выйти из города и погрузиться на генуэзские корабли. Но генуэзские моряки отказываются брать несчастных на суда, потому что беженцы не могут оплатить свой вынужденный переезд. В этой безысходной ситуации Саладин наделяет беженцев-христиан деньгами и оплачивает их путешествие из своей казны. А вот второй пример. Когда короли крестоносцев Ричард Львиное Сердце и Филипп-Август при штурме Акра заболели лихорадкой, то Саладин каждый день присылал им куриц и охлажденные шербеты, и не вел войну, пока те не поправились. Как же ответил на такое благородство души Ричард? Когда город был захвачен, он приказал донага раздеть и истребить три тысячи безоружных мусульман, а тела их бросить в колодцы. И все это происходило на глазах побежденного Саладина. Еще одно свидетельство современников. Некий Рено Сидонский решил провести Саладина. Он хорошо знал арабский язык и был сведущ в толковании Корана. Поэтому он приходил к Саладину и проводил с ним время в богословских диспутах о рае и аде. Так он вошел в доверие к полководцу и даже изъявил желание отдать ему свой замок без боя. Пока шли беседы, христиане укрепляли стены замка. Саладин догадывался, что Рено обманывает его, но он не мог нарушить законы гостеприимства и беспричинно казнить обманщика. К тому же он очень дорожил обществом своего образованного собеседника. Поэтому с головы Рено не упал ни один волос. Более того: заключая мирный договор с королями франков, Саладин подарил Рено половину земель Сидона. Совершенно иная судьба ждала другого знаменитого рыцаря Рено де Шатильона. Этот авантюрист захотел дойти до Медины, вырыть Мухаммада из земли и перевезти его тело в свои владения, чтобы обогащаться за счет платы, взимаемой с мусульманских паломников. Захватив предприимчивого рыцаря в плен, Саладин подробно перечислил все его преступления против веры и несостоявШийся новый грех и на глазах у остальных высокородных пленников лишил его жизни.

О чем говорят эти поступки Саладина? Во-первых, о порядочности, которую тут нужно понимать в первом и буквальном смысле как соотношение своего поведения с законом и порядком. Саладин порядочен, поскольку уже в Коране содержатся правила ведения священной войны, раздела добычи и отношений с пленными. Будучи идеальным суннитом, Саладин эти правила соблюдает. Ислам учит человека порядочности, и хотя не все являются примерными учениками, но основы благородного поведения заложены в каждом человеке мусульманской культуры. Во-вторых, Саладин деликатен в отношении своих врагов. Это качество А. Шамдор как истый француз называет галантностью, и даже пишет, что в религии Саладин прежде всего ценил то, что предрасполагает к галантному поведению. Но «галантность» Саладина вызвана не заботой о соблюдении норм придворного этикета, не страхом перед личностью монарха (каковым являлся для него багдадский халиф). Нет, его деликатность обусловлена его горячей верой и заботой о спасении души. Он ведет честный бой, бой по законам ислама, но внутри себя не держит зла на своих врагов. Он помогает ослабевшим врагам подняться, ждет, когда те наберутся сил, и только затем продолжает войну. Всякое отклонение от такого поведения он считает греховным путем, недостойным мусульманина, и тем самым раскрывает не только богатство своей души, но и основу человеческого общежития в исламе. Таким образом, деликатность Саладина имеет истоки в его порядочности и непосредственным образом связана с бытием праведного человека согласно учению Корана.

Для Саладина нет ничего, что нельзя разрешить в рамках высшего Закона. Но именно эти рамки сковывают его экспансию. Отвоевывая у христиан мусульманские земли, он только восстанавливает справедливость, но при этом не стремится захватить новые территории, находящиеся под властью христиан. Убивая Рено де Шатильона и милуя Рено Сидонского, он точно так же осуществляет акт справедливости, в первом случае наказывая рыцаря за его глумление над основами веры, а во втором — милуя очаровательного обманщика за его уважение и интерес к исламу. Все, что делает Саладин, есть чистый ислам без примеси низкой корысти или бессмысленной жестокости. Аналогичным образом ведут себя и восточные христиане, живущие на землях Сирии и Палестины. Они тоже подчиняются Закону, соблюдают договора и живут в мире с мусульманами. Но совершенно иное — крестоносцы-франки. Это невежественные авантюристы, грубые, вероломные и жестокие, которые ищут приключений на Святой Земле. Они не следуют Закону, потому что не знают его (за них все знает папа и ведущие их пастыри). Они не отличаются утонченностью манер, потому что всю жизнь проводят в походах и не читают книг. Они способны на самый гнусный разврат, на самые дерзкие, оскорбительные выходки. Они не знают пути, которым идут, они больны видениями, которые еще больше распаляют их фанатизм.

Ислам эпохи Саладина — это уже старая, высокоразвитая культура со своими традициями, цитатами и литературными контекстами. У франков нет ничего, кроме желания денег, власти и славы. Но в этом и их сила. Они идут в неведомое, стремятся к новому и готовы не возвращаться назад, потому что мир позади не имеет для них большой цены. Их путешествие — большая прогулка в инобытие, может быть, даже в некое преддверие будущего рая. Такова цивилизация западных христиан. Ведомые авантюрным духом, они не хотят возвращаться домой. В дальнем походе заканчивается их война и начинается другая жизнь. Воины влюбляются, обзаводятся семьями, затем часть из них навеки поселяется в обетованной стране, а другая часть привозит семьи в родовой замок. У мусульман рыцари Европы в конце концов научаются благородству, а деликатность восточного человека превращается у них в этикет. С этими новыми качествами они вступают в новые крестовые походы. Ислам отступает перед их слепым натиском и желанием иного, потому что воин ислама не может пойти «туда не знаю куда». Он хотел бы заключить весь мир в рамки разумных и понятных законов. Мусульманин выполняет предписанное, изучает представимое и ждет обещанного. Не потому ли, благородный и строгий, он проигрывает битву за будущее вероломному и хаотичному католику, который сам не знает, чего пожелает его левая нога?

Книга А. Шамдора провоцирует читателя на самостоятельные размышления об идеалах ислама и христианства. Чтобы понять мусульманина и добиться его расположения, следует говорить на понятном ему языке Закона, цитируя Коран, сунну и благочестивые стихи. Чтобы понять европейского христианина, нужно всей душой устремиться в мир его фантазии о прекрасном будущем и последовать за ним в неизведанные дали — будь то дали познания или искусства. Продолжить эти размышления о дилемме закона и благодати мы предоставляем тому, кто держит книгу о Саладине в своих руках.