Альбер Шамдор - Саладин, благородный герой ислама

В числе меньшинств, которых христиане должны были опасаться гораздо больше, чем мусульманских общин, важное место занимали «Грифоны» — непримиримые сирийцы, преданные интересам империи и обрядам византийской Церкви. Довольно неспокойные в Антиохии, они по любому поводу открыто продемонстрировали свою враждебность латинянам и были очень популярны в канцеляриях имперской дипломатии, которая не упускала случая посоперничать с Римом. «Грифоны» были лучшими агентами Византии, действующими в Сирии, и желали подчиняться только басилевсу; их претензии задевали политические и религиозные чувства западных народов, враждебных цезаропапизму, прекрасно знающих, как Византия сумела сделать из своего духовенства орудие пропаганды и даже власти. Михаил Сириец обвинил их в том, что они вызывают ссоры между христианскими братствами и с чисто восточным упорством втираются в доверие к франкским властям, чтобы развратить их своим стойким и злопамятным византизмом.

Не слишком совестливые историки или просто жертвы своей предвзятости часто упоминают о «католическом фанатизме» крестоносцев, которые, по мнению одного из историков, «обращались с местными христианами едва ли не хуже, чем с неверными». Этому беспочвенному обвинению мы противопоставим свидетельство патриарха Михаила Сирийца, который прославил либерализм и терпимость франков: «Епископы нашей яковитской церкви жили среди них, не подвергаясь ни преследованиям, ни притеснениям. В Палестине, как и в Сирии, они никогда не чинили препятствий из-за веры и не стремились навязать религиозное единообразие всем народам. Не вдаваясь в подробности, христианином они считали всякого, кто почитал крест».

Таким образом, франкская Сирия в XII веке управлялась согласно принципам, основанным на настоящем либерализме, в противоположность феодальной Европе того же периода. Конечно, во время завоевания неопытность новых переселенцев, которые без подготовки собирались написать новую главу европейской колонизации, конституционная слабость центральной власти, ошибки или жестокость некоторых сомнительных руководителей неизбежно должны были стать причиной недоразумений и иметь дурные последствия для репутации крестовых походов. Крестоносцы не были все святыми. Часто духовенство, возмущенное публичным или приватным поведением недостойных сеньоров, предлагало им вступить в орден, чтобы примириться с Богом, отправиться сражаться за Святую Землю. И эти новобранцы вовсе не обладали большими достоинствами, некоторые честолюбивые священники брали в руки крест, мечтая об уютном азиатском епископстве. Во всей этой массе, которая пришла в движение в Европе, поднятая первоначально чистым энтузиазмом, должна была со временем проявиться неизменная низость человеческой природы. Восток — кто смог бы сказать, что не поддался его чарам? — был не только землей Божественных зарниц, но он становился во время этого похода на Иерусалим чудесной землей, где звезды падали с небес, где небесные огни вели паломников к местам, освященным Божественным присутствием, где кометы в форме мечей пронзали сумерки вблизи мусульманских городов. Это чудесное воодушевление, которое подталкивало к Иерусалиму огромные толпы, шедшие под звуки музыки и пение псалмов, в течение ста семидесяти пяти лет, пока будет длиться титаническая борьба Востока и Запада, будет поддерживать сирийских христиан в минуты радости и горя.

Падение Иерусалима получило огромный резонанс в мусульманском мире. Багдадский халиф носил траур по Святому городу. Поэты, вдохновленные воинственной музой, объявили, что ислам в опасности: «Для храбреца слезы — это последнее оружие, когда удар мечей зажег огонь войны». Реакция мусульман не замедлила сказаться сначала в Дамаске, затем в Алеппо, Дьярбекире, Мосуле. Показательный факт: в 1110 году перед дворцом халифа в Багдаде толпа требует немедленно начать поход против христиан. Сирийские депутации, включающие в себя теологов, видных торговцев, солдат захватывают мечети, устраивают там беспорядки, препятствуют проведению службы, требуют решительных действий. Сирийский ислам пробуждается, осознавая свои несчастья. «Священная война! Силы Запада против сил Востока!» — раздается грозный объединяющий клич, перекрывая все второстепенные возгласы. Священная война! Повсюду организуются огромные армии, повсюду монахи взывают к отдаленным землям, которые сохраняют народный фанатизм и величие средневековой поэтики. Священная война! Повсюду имамы после пятничной молитвы обещают вечное проклятье тем, кто нарушит свою обязанность истинно верующего насмерть биться с врагами ислама, который «должен привести арабские народы к мировому господству».

Падение Эдесского княжества 25 декабря 1144 года, отбитого у христиан сыном правителя Мосула, стало знаменательным событием. Во-первых, потому что в этой битве было уничтожено тридцать тысяч христиан, во-вторых, оно побудило начать Второй крестовый поход, проповедуемый преподобным Бернардом Клервоским, чья знаменитая речь в Везеле ясно показывает скорбь христианского мира, познавшего новые несчастья. «Пусть ваши щиты будут непобедимы, — говорит он громадной толпе, пришедшей его послушать. Пусть опасность, страдания, тяготы войны будут покаянием, к которому призывает вас Господь. Неверные захватывают на Святой земле наши города и наши земли, они уводят силой наших жен и дочерей, они оскверняют наши святыни. Чего вы ждете, чтобы остановить эти ужасные несчастья? Беритесь за оружие. Пусть праведный гнев поможет вам в битве. Пусть христианский мир огласится словами Пророка: «Горе тому, кто не обагрит кровью свой меч!» И все они захотели нести крест. Король, епископы, знать, готовы броситься к ногам проповедника. Преподобный Бернард объехал всю Францию, поднимая за собой народ. Он написал государям Италии, Германии, призывая их отправиться в крестовый поход. Конрад III последовал примеру французского короля так же, как вся германская знать. В начале 1147 года оба короля уже в дороге. После бесчисленных задержек по вине византийцев, которые толкнули их на верную гибель, после бесконечных пожеланий доброго пути весной 1148 года христианские армии прибыли в Палестину. Но вместо того, чтобы сделать самое важное, то есть отвоевать Одессу, оплот франков в Месопотамии, и алеппский регион, который был только что завоеван султаном Нур ад-Дином, что позволило ему напрямую угрожать Антиохии, вожди Второго крестового похода собрались в Акре, чтобы посовещаться. Этот большой совет, на котором присутствовали французский король, германский император, два папских легата, Иерусалимский патриарх, все духовенство и верхушка рыцарства Сирии, Франции и Германии, стал большим разочарованием. Каждый хотел использовать в своих интересах военную мощь крестоносцев. Первоначальная цель крестового похода против неверных, заявленная в Везеле, вовсе не заботила собравшихся в Акре, и долгое время там упорно обсуждались малозначимые проблемы, продиктованные личными интересами присутствовавших. В конце концов, решили атаковать Дамаск.