Петр Люкимсон - Царь Ирод

Мы же отметим, что из приведенных выше данных легко понять, что строительство Иерусалимского храма было достойным Ирода грандиозным инженерным проектом, требующим хорошо отлаженной организации работ.

Не случайно более двух лет у Ирода ушло только на подготовку к строительству. Само главное храмовое здание было перестроено в рекордные для той эпохи сроки — в течение полутора лет, но еще восемь лет Ирод занимался обустройством Храмового двора, возведением на нем новых зданий и типичной для римской архитектуры тройной колоннады. Причем, согласно талмудическому преданию, в течение всего времени перестройки Храмового комплекса дожди в Иерусалиме шли только по ночам и таким образом не мешали работе. В народе это было воспринято как явный знак того, что эта деятельность Ирода была угодна Всевышнему. Освящение нового главного здания Храма было, по всей видимости, отпраздновано в 17 году до н. э., причем Ирод превратил эту дату в двойной праздник, приурочив ее к двадцатилетней годовщине своего восшествия на престол.

Другие основные работы по строительству Храма продолжались до 10 года до н. э., но, по сути дела, они велись еще многие годы преемниками Ирода и окончательно были завершены лишь в 67 году до н. э., с тем чтобы спустя три года римляне разрушили Храм до основания.

О красоте отстроенного Иродом Храма свидетельствует не только Флавий. Талмуд утверждает, что тот, кто не видел этот Храм, перестроенный Иродом, не видел подлинно красивого и великолепного здания, а значит, не может и осознать, что такое подлинная красота и великолепие в архитектуре. Свидетельства этому можно найти и в Новом Завете: «И когда выходил Он из храма, говорит Ему один из учеников Его: Учитель! посмотри, какие камни и какие здания!» (Мк. 13:1). Даже Тацит, будучи патологическим ненавистником евреев, называл Иерусалим в своей «Истории» «достославным городом», правда, при этом делая особый упор на его постоянную готовность к обороне. С этой точки зрения он смотрел и на Иерусалимский храм: «Храм тоже представлял собой своеобразную крепость; его окружала особая стена, сооруженная с еще большим искусством, чем остальные, постройка которой стоила еще большего труда; даже портики, шедшие вокруг всего храма, могли быть использованы при обороне как опорные пункты. Тут же бил неиссякающий родник, в горе были вырыты подземные помещения, устроены бассейны и цистерны для хранения дождевой воды» [58] Тацит Публий Корнелий. История. Кн 5. — http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/History/Tacit_Istor/05.php .

В связи с этим возникает вполне резонный вопрос: неужели римляне вплоть до Великого восстания не понимали, что Храм, особенно в том виде, в каком его преобразовал Ирод, является одновременно великолепным оборонительным форпостом? Неужели ни Августу, ни другим императорам ни разу не закралось в душу подозрение, что евреи, перестраивая Храм, готовятся к новому мятежу против Рима?!

Разумеется, подобные подозрения возникали, и неоднократно.

Именно по этой причине римляне отдали указание прекратить все работы в Храме во времена Агриппы, пожалуй, самого националистически настроенного из потомков Ирода. Но вот по поводу Ирода таких подозрений, похоже, не было, либо и Август, и его ближайший сподвижник Марк Агриппа носили их в себе, демонстрируя и на людях, и наедине с Иродом полное доверие к нему. Более того, как сообщает Филон Александрийский, Август и его жена сделали щедрые подарки Иерусалимскому храму и передали огромную сумму на закупку скота для жертвоприношений от их имени.

Возможно, отчасти это объяснялось тем, что еще за несколько лет до начала строительства Храма Ирод отправил двух сыновей от Мариамны, Александра и Аристобула, в Рим. Сразу после приезда юноши были представлены Августу, и тот предложил сыновьям царя-клиента пожить у него во дворце, однако это предложение было вежливо отклонено. Александр и Аристобул предпочли поселиться у старого друга отца, Полиона — человека сказочно богатого, вхожего в коридоры власти, но все же не императора, с которым постоянно надо быть начеку.

Официальной целью прибытия царских сыновей в Рим была учеба. Ирод и в самом деле отослал их из Иудеи, опасаясь, что здесь они подвергнутся «пагубному влиянию» еврейских националистов, и стремясь приобщить их к великой греко-римской культуре. Однако одновременно — и Август это прекрасно понимал — они были обычными заложниками, гарантией того, что Ирод ради жизни сыновей никогда не осмелится действовать во вред Риму. Другое дело, что Августу еще предстояло убедиться, насколько дешево ценит Ирод жизнь собственных детей.

Вдобавок Ирод регулярно отсылал дорогие подарки Августу, а также продолжал оказывать римлянам при необходимости помощь военной силой, так что у Рима не было ни малейшего повода усомниться в его лояльности. Более того, Ирода в Риме называли «филокейсаром» [59] См.: Киорн Дж. Ирод и Октавиан // Ирод: Последний путь царя Иудеи. Иерусалим, 2013 (Ивр.). С. 18. — «любящим Цезаря». Это прозвище подчеркивало и уверенность в его лояльности, и особый характер его отношений с императором.

За год до оглашения плана строительства Храма, в 23 году до н. э. произошел ряд событий, которые, с одной стороны, значительно расширили владения Ирода, а с другой — еще больше укрепили его отношения с Августом и Агриппой.

Началось все с того, что жители Авранитиды (Хаврана) и Васана (Башана) — небольших княжеств, расположенных на восточном берегу Иордана, стали жаловаться в Рим на Зенодора, правителя соседнего Трахона (Трахонитиды).

Формально Зенодор арендовал Трахон у его законного правителя Лисания и получал с него налоги. Однако так как собираемых налогов Зенодору казалось недостаточно, он разрешил нескольким местным племенам, живущим в скальных пещерах (Флавий называет их «разбойниками»), беспрепятственно грабить жителей Васана и Авранитиды при условии, что они будут делиться с ним добычей. Судя по всему, Трахон, как и Набатея, был населен протоарабскими племенами, которые позже стали называться бедуинами и для которых разбойные нападения были частью образа жизни.

Август решил проблему просто: он велел передать все три области под управление Ирода, с тем чтобы тот покончил с «разбойниками».

У Ирода, как помнит читатель, был большой опыт выкуривания еврейских партизан из галилейских пещер, и теперь он успешно использовал его, вернув местным жителям мир и спокойствие.

Зенодор, разумеется, попытался обжаловать в Риме решение Августа, но безуспешно. Тогда, все еще считая Авранитиду своей вотчиной, Зенодор продал эту область арабам за 50 талантов. Однако когда арабы попытались предъявить права на Авранитиду, они, понятное дело, встретили жесткий отпор со стороны Ирода.