Джаред Даймонд - Кризис

Аналогичный «просчет» может привести к ядерной войне и сегодня. Например, Северная Корея в настоящее время имеет ракеты средней дальности, способные поражать цели в Японии и Южной Корее, а также и МБР (межконтинентальные баллистические ракеты), нацеленные на США. Когда Северная Корея завершит разработку нового поколения МБР, она вполне может устроить демонстрацию и запустить одну ракету в направлении США. Америка наверняка воспримет подобное как неприемлемую провокацию, особенно если корейская МБР по ошибке подлетит ближе к американской территории, чем предполагалось. От президента США тогда потребуют отомстить, а это, в свою очередь, побудит китайских лидеров встать на защиту своего северокорейского союзника.

Еще одной вероятной возможностью случайной ядерной войны видится конфликт Индии и Пакистана. Пакистанские террористы уже устроили кровопролитное нападение на индийский город Мумбаи в 2008 году (хорошо, что обошлось без атомной бомбы). В обозримом будущем они могут организовать и более вызывающую атаку (например, на столицу Индии Нью-Дели). Индия, не исключено, предположит, что за нападением стоит правительство Пакистана; индийские войска наверняка вторгнутся в приграничные области своего соседа, чтобы устранить террористическую угрозу; лидеры Пакистана сочтут себя вынужденным использовать тактическое ядерное оружие ради отражения «агрессии» индийской армии – возможно, предположив, что Индия воспримет ограниченное применение ядерного оружия как «приемлемое» и не требующее ответного ответа; но лидерам Индии под давлением генералов придется «расчехлить» собственное ядерное оружие.

Обе эти ситуации могут привести к ядерной войне вследствие «просчета» и кажутся мне вполне возможными в следующем десятилетии. Остается только гадать, хватит ли государственным лидерам мудрости отступить, как произошло в ходе кубинского ракетного кризиса, или эскалация дойдет до своей кульминации.

Третий тип сценария, чреватого ядерной войной, заключается в случайном неправильном истолковании предупреждающих технических сигналов. США и Россия располагают системами раннего предупреждения для выявления запуска ракет со стороны потенциального противника. Когда ракеты будут запущены и обнаружены, у американского и русского президентов останется около 10 минут, чтобы решить, наносить ли ответный удар до того, как вражеские ракеты уничтожат пусковые установки на земле. Запущенные ракеты невозможно отозвать. Остается минимум времени, чтобы понять, является ли сообщение системы раннего предупреждения реальным или это просто ложная тревога из-за технической ошибки. А ведь палец уже у кнопки, нажатие которой убьет сотни миллионов человек.

Увы, системы обнаружения ракет, как и все сложные технологии, подвержены сбоям и прочим техническим накладкам. Известны по крайней мере три ложные тревоги, объявленные американской системой раннего обнаружения. Например, 9 ноября 1979 года американский генерал на дежурстве позвонил заместителю министра обороны Уильяму Перри посреди ночи со словами: «Мой компьютер зафиксировал запуск 200 МБР со стороны Советского Союза в направлении США». Но генерал добавил, что сигнал, скорее всего, ложный, Перри не стал будить президента Картера, а Картер не нажал кнопку и не убил без необходимости сто миллионов советских граждан. В итоге выяснилось, что это действительно было ложное срабатывание из-за человеческой ошибки: оператор компьютера случайно загрузил в систему предупреждения обучающую программу, которая имитировала запуск 200 советских МБР. Также известна минимум одна ложная тревога советской системы предупреждения: запуск в 1995 году гражданской ракеты с острова у берегов Норвегии в направлении Северного полюса был идентифицирован системой автоматического слежения как старт «томагавка» с американской подводной лодки.

Эти инциденты иллюстрируют следующее важное обстоятельство: система предупреждения не всеведуща и не безгрешна. Следует ожидать ложных срабатываний, которые могут случаться, но реальные запуски и реальные тревоги тоже возможны. Следовательно, когда предупреждение приходит, офицер армии США и президент (как и, вероятно, русские офицер и президент в соответствующей ситуации) должны правильно интерпретировать сигнал тревоги в контексте текущих условий – а с учетом ситуации в современном мире русские (и американцы), не исключено, возьмут на себя ответственность за атаку, которая гарантирует мгновенное массовое истребление. 9 ноября 1979 года в мире не происходило ничего такого, что обусловило бы ответный запуск; советско-американские отношения оставались приемлемыми, а потому американский генерал и Уильям Перри почти уверенно истолковали предупреждающий сигнал как ложную тревогу.

К сожалению, сегодня такая уверенность кажется немыслимой роскошью. Казалось, что окончание холодной войны снизит или вовсе устранит риск ядерной войны между Россией и США, но это были наивные упования; как ни парадоксально, сегодня риск выше, чем в любой период отношений двух держав после кубинского ракетного кризиса. Объяснение кроется в ухудшении отношений между США и Россией; это ухудшение отчасти связано с политикой России при президенте Путине, а отчасти – с высокомерной и неосторожной политикой Америки. В конце 1990-х годов правительство США допустило ошибку, посчитав постсоветскую Россию слабой и недостойной уважения. В соответствии с этим новым взглядом США принялись расширять состав НАТО, чтобы взять под контроль бывшие прибалтийские республики СССР, поддержали военную операцию НАТО против Сербии вопреки недовольству России и разместили баллистические ракеты в Восточной Европе – якобы как меру предосторожности против иранских ракет. Российские лидеры по понятным причинам ощутили угрозу в этих и прочих действиях США.

Нынешняя политика США в отношении России игнорирует урок, который руководство Финляндии усвоило из противостояния с СССР после 1945 года: единственный способ гарантировать безопасность Финляндии заключался в постоянных и честных контактах с Советским Союзом, призванных убедить, что Финляндии можно доверять и что она не представляет угрозы (см. главу 2). Сегодня США и Россия являются весомой угрозой друг для друга, и возможно неправильное истолкование действий потенциального противника, ведущее к нападению, которое не планировалось заранее; причина в том, что отсутствует постоянное и откровенное общение, а, значит, страны не могут убедить друг друга, что никто никому не угрожает и не планирует никаких атак.

Последний сценарий использования ядерного оружия подразумевает вмешательство террористов, крадущих уран или плутоний (или атомную бомбу целиком) у ядерной державы – или получивших ее, скажем, от Пакистана, Северной Кореи или Ирана. Эту бомбу могут тайком ввезти в США или в другую страну и взорвать. В ходе подготовки к нападению на Всемирный торговый центр в 2001 году «Аль-Каида» предпринимала попытки приобрести ядерное оружие. Вдобавок террористы могут похитить оружейный уран или бомбу целиком самостоятельно, если безопасность в местах хранения ядерных материалов недостаточна. Например, при распаде Советского Союза 600 килограммов оружейного урана остались в распоряжении бывшей советской республики, которая стала независимым Казахстаном. Этот уран хранился на складе, защищенном только изгородью с колючей проволокой, и его не составляло труда украсть. Впрочем, более вероятно все-таки, что террористы смогут заполучить бомбы от «внутренних агентов», то есть от персонала или руководителей бомбохранилищ в Пакистане, Северной Корее или Ирана.