Джаред Даймонд - Кризис

Насколько осуществима фантазия, чтобы все на свете жили как в первом мире? Давайте изучим цифры. Умножим текущую численность населения каждой страны на национальные показатели среднедушевого потребления (нефть, металлы, вода и т. д.), а затем суммируем результаты по миру. Итоговая сумма выражает нынешний мировой уровень потребления. Теперь повторим расчеты, но с той поправкой, что для всех развивающихся стран вообразим соответствие уровню потребления первого мира, то есть увеличим их национальные показали в 32 раза, а вот численность населения менять не станем. В итоге мы увидим, что мировые темпы потребления вырастут 11-кратно. Это все равно, как если бы на нашей планете проживало около 80 миллиардов человек – при текущем распределении уровней потребления на душу населения.

Некоторые оптимисты утверждают, что Земля способна прокормить 9,5 миллиарда человек. Но я не встречал ни одного безумного оптимиста, которому вздумалось бы уверять, что наша планета в состоянии прокормить 80 миллиардов человек. Тем не менее мы обещаем развивающимся странам, что они, проводя правильную политику, то есть ликвидировав коррупцию и развивая рыночную экономику, смогут сделаться такими же, как страны первого мира. Это обещание – откровенный и жестокий обман. Мы уже испытываем трудности с поддержанием образа жизни первого мира, хотя из 7,5 миллиарда человек населения планеты только 1 миллиард человек наслаждается этим уровнем.

Мы, американцы, часто рассуждаем о росте потребления в Китае и в других развивающихся странах как о «проблеме» и хотим, чтобы эта «проблема» исчезла. Конечно, эта так называемая проблема никуда не денется: китайцы и жители других развивающихся стран просто-напросто пытаются достичь тех темпов потребления, которыми мы привыкли наслаждаться. Они нас не послушают, если мы окажемся настолько глупыми, что потребуем от них не повторять наших действий. Единственный результат развития нашего глобализированного мира, с которым Китай, Индия, Бразилия, Индонезия, африканские и другие развивающиеся страны готовы мириться, – это тот, при котором уровень потребления и уровень жизни почти одинаковы по всему миру. Но планете не хватает ресурсов даже для устойчивой поддержки нынешнего населения первого мира, не говоря уже о том, чтобы развивающийся мир достиг нынешнего уровня потребления первого мира. Значит ли это, что катастрофа неизбежна?

Вовсе нет. Вполне возможно стабильное существование, когда страны первого мира и прочие страны значительно сблизятся по уровням потребления – ниже текущего уровня потребления первого мира. Большинство американцев наверняка мне возразит: мол, мы не хотим жертвовать нашим уровнем жизни ради блага остального населения земного шара! Как сказал Дик Чейни [107] Самый влиятельный вице-президент (при Дж. Буше-младшем) в истории США, как характеризовали его американские СМИ. Процитированную фразу на самом деле первым произнес президент Буш-старший еще в 1992 г., а впоследствии ее часто повторяли его сын и Д. Чейни. : «Американский образ жизни не подлежит обсуждению». Но жестокие реалии мирового дефицита ресурсов гарантируют, что американский образ жизни будет меняться; именно эти реалии, а не что-либо другое, не подлежат обсуждению. Скажу так – американцам безусловно придется пожертвовать своим уровнем потребления, независимо от того, хотим мы этого или нет, поскольку мир не выдерживает текущего потребления.

Отнюдь не обязательно это будет жертва в предельном смысле, ибо уровни потребления и благосостояние людей связаны между собой, но эта связь не является неразрывной. Немалая часть американского потребления избыточна и не способствует повышению качества жизни. Например, уровень потребления нефти на душу населения в Западной Европе составляет около половины американского, но благосостояние среднего западноевропейца выше, чем у среднего американца, по любому значимому критерию (ожидаемая продолжительность жизни, здоровье, младенческая смертность, доступ к медицинским услугам, финансовые гарантии после выхода на пенсию, продолжительность отпуска, качество государственного образования, поддержка искусства). Когда закончите читать этот раздел, просто выйдите на улицу, посмотрите на проезжающие мимо машины, оцените на глазок, сколько бензина они расходуют, и спросите себя – способствует ли это расточительное потребление повышению стандартов качества жизни. Помимо нефти, есть и другие области жизнедеятельности, где налицо избыточность потребления в США и в других странах первого мира: скажем, хищническая эксплуатация лесов и рыбных ресурсов, о чем говорилось выше.

Если коротко, то не подлежит сомнению, что уже при жизни нынешнего поколения уровень потребления на душу населения в первом мире снизится по сравнению с сегодняшним днем. Вопрос только в том, сможем ли мы достичь этого результата осознанными шагами по своему выбору или будем вынуждены подстраиваться под малоприятные обстоятельства. Также несомненно, что при жизни нынешнего поколения уровень потребления на душу населения во многих густонаселенных развивающихся странах перестанет соответствовать «фактору 32» и приблизится к уровню потребления первого мира. Эти тенденции являются желанными целями, а вовсе не кошмарными перспективами, которым необходимо сопротивляться. Мы достаточно хорошо знаем, как добиваться этих целей; нам лишь недостает политической воли.

Вот что я считаю важнейшими проблемами, с которыми сталкивается современный мир. С точки зрения наших кризисных рамок давайте оценим, какие факторы благоприятствуют и какие мешают человечеству решать обозначенные проблемы.

Нельзя отрицать, что нам брошен серьезнейший вызов. Намного сильнее, чем в случаях общенациональных кризисов в семи отдельных странах, которые обсуждаются в предыдущих главах данной книги, мировые проблемы и усилия по их преодолению вынуждают нас ступать на неизведанную территорию, и здесь куда меньше прецедентов-ориентиров, на которые мы могли бы полагаться. Просто подумайте о том, как мир в целом отличается от отдельных государств. Страны, которые мы обсуждали, обладают осознанными национальными идентичностями и общими ценностями, отделяющими их от других стран с иными идентичностями и ценностями. Наши семь стран имеют давно сформировавшие способы национальных политических дебатов и могут похвастаться историей преодоления кризисов. Все они опирались на союзников, то есть на дружественные государства, предлагавшие материальную помощь, советы и модели для подражания.

Но миру в целом не хватает этих и прочих преимуществ национальных государств. Мы не состоим в контакте с другой обитаемой планетой, от которой могли бы получать поддержку (фактор № 4 в таблице 1.2) или общество которой мы могли бы тщательно исследовать в качестве модели для поиска собственного решения (фактор № 5). Человечеству недостает широкого признания общей идентичности (фактор № 6) и общих базовых ценностей (фактор № 11), которые противопоставлялись бы идентичностям и ценностям, преобладающим на других планетах. Впервые в истории мы сталкиваемся с действительно глобальными проблемами; нам негде взять прошлый опыт решения таких проблем (фактор № 8) и негде учиться на неудачах в преодолении вызовов (фактор № 9). Наши прецеденты успеха в мировых масштабах можно пересчитать по пальцам одной руки: Лига Наций и ООН – это две первые институциональные попытки, которые принесли позитивные результаты, но в ту пору никто не мыслил рамками, соразмерными масштабу нынешних мировых проблем. Отсутствует всемирное признание кризиса (фактор № 1), мир не готов ни взять на себя ответственность за нынешние проблемы (фактор № 2), ни найти общей честной самооценки (фактор № 7). Наша свобода выбора (фактор № 12) жестко ограничена: тут и неумолимое, как представляется, истощение мировых ресурсов, и увеличение уровня CO 2в атмосфере, и неравенство, оставляющее мало простора для экспериментов и маневров. Все эти жестокие реалии наших дней побуждают многих испытывать пессимизм и полагать достойное будущее недостижимым.