Анастасия Паламарчук - Британский мир в Средние века

В конце XIII века Шотландия вступает в кризисный период своей истории, включавший династический кризис, вызванный прекращением династии Данкелд, борьбу группировок знати за престол и английскую экспансию. По сложившейся традиции этот период называют Войнами за независимость Шотландии. Однако для реалий XIII–XIV веков понятие «независимость» (так же, как и понятие «шотландской нации») является анахронизмом. Сам термин «войны за независимость» не использовался в средневековых нарративах и был введен в историографический обиход шотландским историком К. Иннесом лишь в 1861 году. Последовательная мифологизация событий конца XIII–XIV века была тесно связана с развернувшимся в последней четверти XIX века в Шотландии антиунионистским движением за возрождение шотландской автономии, утраченной в результате унии 1707 года. Возведенная в статус главного исторического события шотландского Средневековья, «война за независимость» должна была повториться вновь, но уже более доступными и мирными политическими средствами. Сохранение традиции, усматривающей в войнах Брюсов истоки рождения шотландской нации, вполне объяснимо, определяется оно политической конъюнктурой нереализованных по сей день национальных амбиций Шотландии; все это определяет патриотическую ангажированность целого ряда современных шотландских историков.

Войны Шотландии за независимость принято делить на два периода: первый с 1296 года (вторжение Эдуарда I в Шотландию) по 1306 год (заключение Нортгемптонского мира, снятие отлучения с Роберта Брюса и признание легитимности его правления) и второй с 1332 года (наступление на Шотландию Эдуарда III) по 1357 год (возвращение Давида II из английского плена). При этом англо – шотландское пограничье вплоть до вступления на английский престол Якова VI Шотландского оставалось пространством периодических военных столкновений, а ситуация на границе была неизменным фактором как шотландской, так и английской политики.

В ходе Войн за независимость противостояли друг другу два амбициозных монархических проекта, участниками которых с обеих сторон являлись потомки нормандской знати, носители сходной культуры, языка и интересов – Плантагенеты и Брюсы. С одной стороны, Эдуард I и впоследствии Эдуард III продолжают логику имперского строительства, определенную еще в правление Анжуйской династии и имевшую два вектора – континентальный и британский. Оба английских монарха стремились к установлению сюзеренитета над всеми территориями Британского архипелага, и присутствие на севере острова монархии с равным статусом и амбициями не сочеталось с их планами. Аналогичную задачу укрепления собственной династии, расширения ее персонального и территориального влияния, а также отстаивания и легитимации собственных прав на шотландскую корону решали соперничавшие дома Брюсов и Баллиолов. Сложность и затяжной характер конфликта были обусловлены прежде всего династической неопределенностью внутри самой Шотландии, а разнородность знати и отсутствие единодушия даже среди линьяжей срединной и южной Шотландии затрудняли ведение феодальной войны. Тем не менее личная харизма короля – воина, удача, успешная пропаганда и постепенное построение собственной вассальной клиентелы позволили Роберту Брюсу не только завоевать корону, но и обеспечить ее наследование. Едва ли не решающую роль в успехе Брюсов сыграла поддержка шотландской церкви.

Бесспорно, для Плантагенетов максимальным успехом было бы установление непосредственного управления Шотландией в качестве домениального владения; существование на севере устойчивой и конкурентноспособной династии, претендовавшей на лидерство в кельтских регионах, представляло для них существенную опасность. Таким образом, в ходе конфликта решался прежде всего вопрос о статусе и легитимности шотландских королей и положении их домена на вассально – сеньориальной карте Европы.

Династия Брюсов была представлена на шотландском престоле всего двумя монархами – Робертом I и его сыном Давидом II.

Первым королем новой династии, тесно связанной с Брюсами, стал Роберт II Стюарт, внук Роберта I по женской линии, коронованный в 1371 году. Имя династии (в средневековой Шотландии – Steward, Stewart ; современное написание Stuart возникло благодаря Марии Стюарт, писавшей свое имя на французский манер) является производным от должности Высокого стюарта Шотландии (главы королевского хаузхолда). Около 1136 года Давид I назначил на должность Высокого стюарта нормандского рыцаря Уолтера Фиц – Алана, который последовательно служил следующим двум шотландским королям – Малькольму IV и Уильяму I из дома Данкелд. Поскольку порядок передачи должностей в Шотландии не был регламентирован, Уолтеру удалось передать свой пост по наследству, а название должности превратилось в имя семейства.

Брюсы преуспели в легитимации своих прав на корону, но им не удалось создать на юге и в пограничье устойчивую феодальную клиентелу. Основой династического влияния оставались центральные гэльскоговорящие регионы, поэтому задачей новой династии было формирование элит, связанных с королевским домом. Благодаря династическим бракам многочисленных детей Роберта II эту задачу удалось решить. Стюарты опирались и на два важных внешнеполитических союза – с Францией и папским престолом.

Бесспорно, реализация типичных для средневековой феодальной монархии стратегий осложнялась несколькими факторами: повторявшимися периодами отсутствия на престоле самостоятельного активного монарха (плен Давида II, малолетство и плен Якова I, малолетство Якова II, Якова III и Якова IV), конкурирующими с королевской династией семействами (Дугласы, Стюарты Олбани). Однако династии удалось удержать за собой престол, а ее представители будут править не только Шотландией, но и Англией вплоть до 1707 года.

Административная система шотландского королевства до конца XIV века была исключительно скромной. Центральным административным институтом была королевская капелла во главе с канцлером; в его оперативном управлении находилась государственная печать (однако ее хранителем он не был), а также составление важнейших административных документов. Чемберлен королевской капеллы контролировал состояние королевских финансов. Не существовало центрального королевского суда, его функции отчасти мог исполнять парламент или королевский совет. В 1456 году парламент учредил комиссию из представителей клира, баронов и бургов для рассмотрения имущественных тяжб. Для осуществления королевского правосудия на местах из локальной знати могли назначаться юстициарии и шерифы; во время разъездов по стране монарх мог вершить суд персонально. Лишь в 1532 году будет учрежден сессионный суд по образцу парижского парламента.