Сергей Глезеров - Любовные страсти старого Петербурга. Скандальные романы, сердечные драмы, тайные венчания и роковые вдовы

Зинаида Ивановна прожила долгую жизнь. Много лет на ее столе стоял портрет Петра Шмидта, написанный киевским профессором В.А. Русецким – ее вторым мужем (она вышла замуж в 1917 г.). Что касается сына лейтенанта Шмидта (подлинного!), то он окончил Школу подготовки прапорщиков инженерных войск. После Февральской революции 1917 г. обратился во Временное правительство, которое разрешило ему присоединить к фамилии слово «Очаковский» – дабы сохранить у потомков память о трагической смерти его отца.

После революции участвовал в белом движении, воевал у генерала Врангеля, после его поражения оказался в эмиграции в Стамбуле, долго бедствовал в лагерях для бывших военнослужащих Белой армии. Потом перебрался в Чехословакию, где в Праге окончил Высшую техническую школу. Выпустил книгу воспоминаний об отце. В 1930 г. переехал во Францию, умер в нищете в Париже в конце 1951 г.

Зинаида Ризберг пережила Евгения Шмидта-Очаковского на 10 лет: она ушла из жизни в Москве в 1961 г. в возрасте 72 лет и была похоронена на Ваганьковском кладбище. Надпись на ее надгробии гласит: «Здесь покоится прах З.И. Русецкой-Ризберг – друга лейтенанта П.П. Шмидта, героя революции 1905 года».

Какие только чувства не вызывал в обществе Александр Керенский! После Февральской революции 1917 г. его обожали и буквально носили на руках, а осенью того же года проклинали и всячески поносили… После Октябрьской революции свергнутого премьер-министра одинаково ненавидели и белые, и красные, причем последние превратили его вообще едва ли не в посмешище… Сам же Керенский постоянно стремился избавиться от приклеившегося к нему образа неудачника, но, похоже, ему это так и не удалось. А ведь он прожил долгую жизнь и умер в Нью-Йорке в глубокой старости – в год 100-летия Владимира Ильича Ленина, в 1970-м…

Что же касается личной жизни Александра Керенского, то эта история весьма увлекательная. Он женился в 1904 г. вопреки воле своих родителей, а его избранницей стала Ольга Львовна Барановская.

Будучи студентом Императорского университета, Керенский познакомился с семьей Барановских в Петербурге. Госпожа Барановская, дочь видного ученого-синолога, китаеведа Василия Павловича Васильева, академика Петербургской Академии наук и многих зарубежных академий, жена полковника Генерального штаба Льва Барановского, в непростых условиях тогдашнего законодательства Российской империи сумела добиться развода с ним. У нее были две дочери, Ольга и Елена, и сын Владимир, который служил в гвардейских артиллерийских частях.

«Очаровательная семнадцатилетняя Ольга посещала бестужевско-рюминские Высшие женские курсы, пользовавшиеся в те годы огромной популярностью, – вспоминал впоследствии Александр Федорович Керенский. – К студентам, которые окружали Ольгу, вскоре присоединился ее талантливый, подающий большие надежды двоюродный брат, мой сверстник, Сергей Васильев. Эти молодые люди, с которыми у нас оказалось много общего, куда больше подходили мне, чем мои знакомые из общества. Нас объединял широкий круг интересов, мы обсуждали проблемы современной России и зарубежную литературу и без конца читали друг другу стихи Пушкина, Мережковского, Лермонтова, Тютчева, Бодлера и Брюсова. Мы были заядлыми театралами… Почти все мы сочувствовали движению народников или, скорее, социалистам-революционерам, но, насколько я помню, марксистов среди нас не было…

Наш кружок распался, когда Барановские переехали из своего дома на Васильевском острове на улицу, расположенную вблизи Таврического сада. К тому времени мы повзрослели, нашей беззаботной студенческой жизни пришел конец. Однако не стану утверждать, что меня это так уж расстроило, ибо Ольга Барановская стала моей невестой».

А.Ф. Керенский

После окончания Университета в июне 1904 г. Керенский уехал в поместье своего будущего тестя. «Там состоялось наше с Ольгой венчание, и там мы оставались вплоть до осени», – вспоминал он. Это родовое гнездо семейства Васильевых – в нескольких десятках километров от Казани, в селе Каинки, в живописном устье реки Свияги. До сих пор сохранилась Крестовоздвиженская церковь, где они венчались. (В 1920-х гг. ее осквернили, забросили, и к концу ХХ в. она стояла в руинах, ныне восстанавливается.)

В год женитьбы Керенскому исполнилось 23 года, Ольга Барановская младше его на 5 лет. Она, действительно, была очень красивой и привлекательной особой. Поэт-символист Николай Васильев (дальний родственник Ольги Барановской) в своей книге «Тоска по вечности», изданной в Казани в 1904 г., посвятил ей такие проникновенные строки:

В 1905 г. у четы Керенских родился сын Олег, в 1907-м – Глеб, их обоих родители не раз привозили в Каинки. Керенский в ту пору – уже известный адвокат. Окончив Университет, он мечтал участвовать в качестве защитника в политических процессах и свою мечту исполнил.

Во время Первой русской революции ближайшее окружение Керенского было захвачено революционными «прожектами». Сергей Васильев, двоюродный брат жены, учившийся на последнем курсе Института инженеров путей сообщения, вошел в состав студенческого комитета партии социалистов-революционеров, создал группу для ведения пропагандистской работы и распространения листовок. «Мы с женой разрешили им хранить их в нашей квартире – хороший поступок, так дорого обошедшийся нам впоследствии», – вспоминал Керенский. Близкой подругой жены была студентка Высших женских курсов Евгения Моисеенко, ее брат Борис входил в террористическую группу, созданную при заграничном центре ЦК партии социалистов-революционеров.

Сам Керенский тоже отличался в ту пору весьма радикальными воззрениями: «К 1905 году я пришел к выводу о неизбежности индивидуального террора. И я был абсолютно готов, в случае необходимости, взять на свою душу смертный грех и пойти на убийство того, кто, узурпировав верховную власть, вел страну к гибели».