Александр Бузгалин - СССР. Незавершенный проект

Программа (я её изучил) – это даже не европейский «Общий рынок», а скорее ЕАСТ (Европейская ассоциация свободной торговли). От Союза мало что остаётся…

Злоба и ненависть к Горбачёву в очередях. Сегодня в «Правде» подборка писем, брызжущих слюной на перестройку и на Горбачёва. Да. Начинается путь на Голгофу.

Ельцин получил кредит по крайней мере на два года, а у Горбачёва кредит с каждым днём приближается к нулевой отметке. Ельцин паразитирует на идеях и заявлениях и на непоследовательности Горбачёва. Всё, что он сейчас провозглашает, всё это говорил М. С. на соответствующих этапах пяти лет перестройки. Но не решался двигать, держала его за фалды идеология. Он идо сих пор от неё не освободился.

В Крыму в этом году опять начал с того, что задумал статью, в которой хотел оправдаться, доказывая, что он за социализм. И одновременно патронировал программу Шаталина, Петракова и др., где и слов таких нет: «социализм», «социалистический выбор», «идеология» и пр.

Он, наконец, раскидал всех, с кем начинал перестройку, кроме Яковлева и Медведева. Все оказались за бортом, и все стали его яростными врагами, за которыми определённые группы и слои. Но растянул этот «процесс» на 3 года. А надо было делать эту революцию так, как полагается делать революции.

2 сентября.

Что-то будет с Рыжковым? Что с экономической программой? Что с Союзом? Думаю, что к Новому году мы страны иметь не будем. Будем ли иметь Горбачёва? Наверное, да.

4 сентября.

«Известия» печатают программу Шаталина. Российский парламент начинает её принимать. И одновременно съезд Российской компартии (второй этап) называет всё это антисоветчиной, предательством социализма и сдачей страны капитализму. И это на фоне «последнего дефицита» (за которым в России может быть только бунт) – дефицита хлеба. Тысячные очереди у тех булочных, где он есть. Что-то невероятное случилось с Россией. Может, и впрямь мы стоим на пороге кровавой катастрофы?

Горбачёв, кажется, растерян. Власть на глазах уползает из рук. А он целыми днями совещается с разными представителями по экономической платформе и по Союзному договору, вместо того, чтобы ждать, когда это сделают парламенты. И присутствует по полдня на съезде Компартии РСФСР. Чего он от этих-то ждёт? Совсем потерялся и не знает, что и куда. Не видит, что делать»’.

Двадцать восьмым партсъездом история перестройки, собственно, и завершилась, началось нечто новое, что мы называем «тихой сменой режима». В процесс «тихой смены режима» вписалось наделавшее большой шум событие: Россия как РСФСР под руководством Ельцина «провозгласила» независимость. Меньше откликов вызвало важное обстоятельство, когда в конце декабря экономическую независимость России продекларировали два – подписанных Ельциным – закона. Согласно им советскую всесоюзную собственность превратили в «российскую собственность» в целях приватизации (частного присвоения) [263] За подписью Ельцина 1 января 1991 г. вступил в силу закон «О собственности в РСФСР». . Тем самым вопрос отношений собственности мгновенно занял центральное место. Большинство руководителей Советского Союза и КПСС только тогда осознали во всей полноте, что непосредственной угрозе подвергается одновременно и их положение во власти, и само существование Советского Союза.

ЦК и секретариат ЦК в двух документах забили тревогу. В начале января 1991 года драматическую окраску получило совещание, ставшее известным в партийных кругах как «совещание министров», о котором Бакланов, Власов и Шенин проинформировали генсека партии, членов Политбюро и секретарей ЦК. Этого документ [264] РГАНИ ф. 89. оп. 33. д. 1. лл. 1–4. О совещании министров. датирован 5 января 1991 года, он информирует о том, что на совещании с участием министров промышленности, строительства, транспорта и обороны подчеркнули, что в ряде отраслей промышленности сложилась «чрезвычайная» ситуация, которая требует решительных мер. Между строк Горбачёву сделали ясное предупреждение, что без концентрации власти неизбежно произойдёт разрушение Советского Союза. Когда читаешь этот документ в свете событий августа 1991 года, остаётся мало сомнений относительно того, что уже на этом совещании участники задумались о «чрезвычайных» способах концентрации власти, как они формулировали – об «особых мерах», которые могли бы изменить ход событий. Возможно, речь идёт о первой документированной постановке вопроса об августовском путче. Стоит процитировать: «Участники совещания видят выход из создавшегося положения в решительном, оперативном выступлении против деструктивного поведения руководства страны, против подрыва суверенитета и экономической самостоятельности республик, против сил, стремящихся разрушить Советский Союз, подорвать его экономику. Жизнь требует – в рамках широких полномочий президента СССР – чрезвычайных мер для восстановления и упрочения государственной власти, преодоления экстремизма и сепаратизма, сохранения территориальной целостности страны и экономики. В то же время авторы выразили серьёзную озабоченность в связи с всё более тяжёлым кризисом народного хозяйства, который усугубляется сепаратистскими тенденциями во многих республиках и регионах, разрушительной деятельностью отдельных партий и движений, антисоветскими проявлениями и нападками на КПСС… Согласно оценке участников совещания, уменьшение общественно-политической стабильности ведёт к ослаблению управления экономикой, разрыву хозяйственных связей, к сокращению производительности труда и росту социальной напряжённости в коллективах трудящихся. Они отметили, что меры по преодолению кризисной ситуации пока не принесли ощутимых результатов… Опираясь на мнение коллективов трудящихся, министры выразили возмущение в связи с деятельностью отдельных руководителей республиканских советов и правительств. Кончилось время призывов к сотрудничеству, к конструктивной работе. Необходимы жёсткие и решительные меры, чтобы воспрепятствовать авантюризму определённых политиканов, которые в пылу митингов всплыли на поверхность политической жизни… во многих регионах политическая ситуация делает необходимой введение президентского правления и чрезвычайного положения в секторе энергетики и транспорта, а также в других важных отраслях народного хозяйства»’.

Несколько недель спустя документ от 19 февраля 1991 года, который представили руководству партии член Политбюро Лучинский, советник Горбачёва по вопросам обороны, секретарь ЦК Бакланов, а также Власов, обрисовали эту историческую проблему ещё яснее и в полном масштабе, как свидетельствует об этом и несколько витиеватое название представления: «Доклад Центральному Комитету КПСС о социально-экономических последствиях законодательной деятельности по вопросам собственности и приватизации в РСФСР» [265] РГАНИ ф. 89. оп. 4. д. 20. лл. 2–9. Авторы и оригинальное название машинописного документ с грифом секретности: П. Лучинский, О, Бакланов, А. Власов «О социально-экономических последствиях законодательной деятельности по вопросам собственности и приватизации в РСФСР». Документ был направлен центральным комитетам республиканских компартий. На нём присутствует виза В. Ивашко. . Скорее всего, это был первый документ, указавший в связи с ельцинским законом, что речь идёт о том, сохранится ли существующий общественный строй, а это тесно связано с вопросом существования Советского Союза.