Александр Бузгалин - СССР. Незавершенный проект

Было сказано, что Ельцин и его команда под знаменем независимой России к концу декабря 1990 года чуть ли не отменил советские законы. Лучинский и Бакланов фактически сформулировали, что или советские, или российские законы нелегитимны: «Верховный Совет РСФСР принял и с 1 января 1991 года вступил в силу закон “О собственности в РСФСР”, направленный на изменение социально-экономических основ общественного устройства, не считаясь с интересами СССР. Решением Верховного Совета РСФСР были отменены законы «О собственности в Советском Союзе» и «О предприятиях в Советском Союзе». Законодательством РСФСР однозначно была введена частная собственность. Её появление не ограничивалось ни по отраслям, ни по размерам. Было признано право приобретения в частную собственность земли, капитала и средств производства, предоставлена возможность создания частных предприятий не ограниченных по размерам, по кругу деятельности. Предприниматели получают право нанимать неограниченное количество работников. Становится неизбежным классовое расслоение общества, появление класса наёмных рабочих. «Закон о собственности в РСФСР» не закрепляет право на трудовую общественную собственность, «Закон о предпринимательстве в РСФСР» не предусматривает статус коллективного, находящегося в собственности народа предприятия. Учитывая, что Верховный Совет РСФСР отменил соответствующие союзные законы на территории республики, можно констатировать, что законодательство не признаёт трудовой коллективной собственности, предприятий всенародной собственности. Преобразование государственной собственности, приватизацию и создание новых предприятий переводит в русло капиталистических отношений и буржуазного бизнеса. Никак не реализуется равноправие форм собственности… Таким образом, новое российское законодательство ставило перед собой две цели: с одной стороны, полное завладение всем производственным потенциалом, находящимся на территории республики, выведение всего этого из Советского Союза; с другой стороны, необратимый поворот в области общественных отношений, способствуя неограниченному развитию капиталистической частной собственности…»

Поскольку согласно решению Совета Министров РСФСР от 22 января все промышленные предприятия на территории России переходили в республиканскую собственность, у Советского Союза (и, конечно, у КПСС – см. указ от 24 декабря 1990 г. о вступлении в силу закона «О собственности в РСФСР») не оставалось больше экономической базы. Хотя документ указывал на то, что эти законы наталкиваются на интересы «многих десятков миллионов людей, многих тысяч коллективов трудящихся, и решительным образом могут повлиять на процесс перестройки, на судьбы страны», Горбачёв все свои надежды возлагал на мартовский референдум, который был призван решить вопрос существования Советского Союза.

Заставляло задуматься и положение документа о том, что «реально существующее, неделимое общенациональное имущество, созданное трудом многих поколений, авторитарными методами заключают в рамки республиканских и территориальных структур, а это означает, что противоречия и конфликты – в том числе межнациональные проблемы – из сферы надстройки переносят в сферу базиса, отношений собственности». Несмотря на представляющийся устаревшим язык, чётко вырисовываются главные интересы и группы интересов, что одновременно и Горбачёва поставило перед выбором: с кем дальше? Он даже тогда не сумел решить это, поэтому и проиграл. Ни его сторонники, по большей части будущие путчисты, ни ельцинисты, то есть ни заинтересованные в сохранении системы государственного социализма группы, ни заинтересованные в новом капитализме больше не поддерживали Горбачёва. Те, кто искали нечто третье между государственным социализмом и капитализмом, уже давно не верили Горбачёву. Основные тезисы демократического социализма (многопартийная система, рабочая демократия, плюралистическая структура собственности, общественная самоорганизация, рыночные стимуляторы) в действительности стали исключающими друг друга, пустыми идеологическими постулатами.

В конечном счёте, авторы представленных здесь документов (среди которых Бакланов, главный советник Горбачёва по вопросам обороны, был одним из руководителей путчистов) и сами не могли предложить эффективных ответных шагов. Одной из их идей было: «следует дать указания Центральному Комитету Коммунистической партии РСФСР начать работу в коллективах трудящихся для нейтрализации противоправных мер властей РСФСР, направленных на перевод союзного имущества в республиканское, познакомить их с социально-экономическими последствиями этих мер». Другое предложение также относилось к области просветительских решений. Они обращаются к Горбачёву рассмотреть, в интересах советского народа и для защиты Советского Союза, на основании 124-й статьи Конституции, соответствуют ли Конституции СССР и советским законам принятые Верховным Советом РСФСР законы «О собственности в РСФСР» и «О предприятиях и предпринимательской деятельности в РСФСР». Предлагается также издать президентский указ об отмене 3 пункта решения Верховного Совета РСФСР от 24 декабря 1990 года (закон «О собственности в РСФСР»), на основании которого с 1 января 1991 г. закон о «Собственности в СССР» на территории РСФСР теряет силу. Наконец, они обращаются к республиканским компартиям, чтобы они воспрепятствовали выводу производственного потенциала с территории Советского Союза. Местные руководители, однако, были заинтересованы в сохранении своих властных позиций, которые – используя эвфемизм – не совпадали с сохранением Советского Союза как государственной и экономической структуры. На деле августовский путч уже не имел реальной функции, поскольку у сложившейся ситуации не было военного решения ни во внутриполитическом, ни во внешнеполитическом плане.

Одновременно с защитой всесоюзной собственности самой КПСС также не удалось защитить или демократическим путём национализировать своё имущество. Идущие «снизу» требования – с одной стороны, Демократической платформы КПСС, стремящейся стать самостоятельной партией, или, с другой стороны, уже существующих зародышей партий – добивались раздела партийного имущества путём референдума [266] РГАНИ ф. 89. on. II. д. 86. лл. 1–3 и «О проводимой оппозиционными КПСС партиями кампании по сбору подписей граждан о назначении референдума по национализации собственности КПСС». . В конце концов, раздел начался, но сверху. Сами партийные вожди стали раздавать, например, учебные заведения партии. Таким образом «национализация» и приватизация советской государственной собственности оказалась связанной с тем, быть или не быть КПСС и Советскому Союзу. Партия за несколько недель до путча пыталась выкарабкаться из кризиса в истинном духе рыночной экономики: сама попробовала заняться производственно-коммерческой деятельностью, чтобы привести в равновесие партийный бюджет, расширить издательскую деятельность, и даже намеревались заняться благотворительностью [267] РГАНИ ф. 89. оп. 12. д. 28. лл. 1–3. «О производственно-хозяйственной деятельности партийных комитетов и партучреждений». .