Александр Бузгалин - СССР. Незавершенный проект

Но через 18 лет, после выхода первого издания и 10 лет после второго издания книги В. Ильина, случилась революция, где Ленин провозгласил курс на построение социалистического общества. И тут-то начинаются чрезвычайно интересные проблемы и вопросы. Если к 1899 году капитализм в России только набирал темпы, то возможно ли, что к 1917 году капитализм здесь оказался уже перезрелым? Возможно ли за 18 и тем более 10 лет такое бурное развитие капитализма? И почему Россия дозрела до социалистической революции уже в самом начале XX века, а европейские страны, где капитализм развивался уже несколько сот лет, еще не дозрели?

На все эти вопросы сталинская школа советской историографии отвечала просто и уверено. Большевистская партия под руководством В. И. Ленина и И. В. Сталина выбрала правильный путь строительства социализма и построила мощное социалистическое государство. Однако после 1991 года, когда это «социалистическое» государство «приказало долго жить», все эти вопросы открыто встали опять в повестку дня. Поэтому надо опять возвращаться к работе В. Ильина «Развитие капитализма в России» (1899 г.), где доказывалась необходимость капиталистической стадии развития России и сравнивать ее с работой В.

И. Ленина «Очередные задачи советской власти» (1918 г.), где излагались уже практические меры непосредственного строительства социализма. Кто же из них прав?

Для ответа на этот вопрос сделаем небольшой экскурс в теорию вопроса. Октябрьский этап русской революции, как бы к нему не относиться, по существу явился завершающим этапом единой Русской революции. Этим этапом были почти окончательно ликвидированы многие добуржуазные отношения в обществе, решены сугубо буржуазно-демократические задачи революции (ликвидация монархии, феодальных сословий, установление мира, аграрные преобразования). Вместе с тем Октябрьский этап был весьма своеобразен. Выполняя по существу функции завершения буржуазно-демократических преобразований, этап был проведен, возглавлен марксистской пролетарской партией. Целью последней было создание социалистического общества. Победа, государственная власть оказались за партией большевиков.

Эта коллизия и внесла много путаницы в дальнейшее развитие российского общества и, главное, в его теоретическую интерпретацию. Партия большевиков в своих действиях руководствовалась марксистской теорией. И Ленин был прежде всего марксистским деятелем, все работы которого суть пересказ, толкование или развитие тех или иных положений марксизма. Невозможно понять действия Ленина, отделяя его от марксизма. Однако марксизм, как известно, считал, что социалистическая революция может произойти только в странах высокоразвитого капитализма. Это положение было общепризнанным среди марксистов. Если строго придерживаться этой формулы, то становится трудно объяснить социалистический характер русской революции 1917 г. и последующее строительство социализма в отдельно взятой России. По классическому марксизму, общество не вольно выбирать: или ему еще какое-то время пребывать в лоне капитализма, или же сразу перескочить в социализм.

Поэтому социально-экономический строй, который возник в России после революции 1917 г. мог быть только буржуазным. Он и господствовал весь XX век в стране и продолжает господствовать и сегодня. Доказательству всего этого и посвящена предлагаемая статья.

По мнению современных историков, период русской революции определяется рамками 1917-1922-х гг., т. е. включает не только февраль и октябрь как этапы одного революционного процесса, но и весь период гражданской войны. Следовательно, весь период «военного коммунизма», гражданской войны нужно относить к периоду, собственно, революции, а не послереволюционного, нормального устройства общества, нормального хозяйственного развития. Другой вопрос, что большевики в период «военного коммунизма» во многом жили иллюзиями как бы наступающего коммунизма, вот-вот приближающейся мировой революции. Многие их практические действия были вызваны не только военной обстановкой, но и идеологическими схемами. Это все отложилось в их сочинениях и, в еще большей мере, в устных выступлениях. Многие последующие комментаторы, читая эти сочинения, уверовали в то, что «военный коммунизм» и есть нормальный коммунизм, как-то совершенно забывая, что период революции и гражданской войны не может рассматриваться в качестве нормального состояния общества. И действительно, период «военного коммунизма» и последующий за ним период НЭПа существенно, принципиально различаются.

В период «военного коммунизма» мы видим не только прагматические действия власти большевиков по наведению порядка и обеспечению победа в гражданской войне, но и попытку на деле изжить буржуазные отношения, попытку практического осуществления некоторых главнейших социалистических доктрин. Конечно, как уже отмечалось, все это происходило в рамках объективной неизбежности, в условиях войны, разрухи, беспорядка. Но доктринальный мотив в действиях большевистского правительства в этот период также очевиден. Однако, эта социалистическая докгринальность была эпизодической, не системной; скорее, эмоциональной, чем сознательно и планомерно внедряемой.

Даже в первых декретах новой советской власти при внимательном рассмотрении можно обнаружить преследование буржуазных принципов (отобрать и поделить по-новому). В пример можно привести декрет «О потребительских кооперативных организациях» от 10 апреля 1918 г., где, в частности, указывалось: «Все торговые предприятия, снабжающие население предметами потребления, облагаются в пользу казны особым сбором в размере 5 % их оборота» [145] Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам. T. I. 1917–1928 годы. М., 1967, С. 48. . Эти 5 % налога сильно напоминают налог с продаж в том же проценте, введенный в конце 1980-х гг., когда стали активно разворачивать рыночные отношения. Однако, эта буржуазность была, так сказать, скрытая или вынужденная, она не исходила из идеологической доктрины. На эту буржуазность определенным образом уже тогда указывали некоторые наблюдатели. Так, Н. Бердяев вопрошал в ноябре 1917 г.: «Не наследует ли мир “социалистический” все “буржуазные” грехи и пороки, не хочет ли он “буржуазность” лишь равномерно распределить и довести ее до предельного развития и совершенства?» [146] Бердяев Н. Духовные основы русской революции. Опыты 1917–1918 гг. СПб, 1999, С. 67. . Конечно, что-то Бердяев тут уловил существенное. Но в целом выглядит весьма неуместным в самый разгар революции подводить ее итоги. Как раз «военный коммунизм» показал, что «социалистический» мир искренне стремился преодолеть буржуазность. Эта буржуазность, как бы на нее не указывали некоторые ригористы от теории, была скорее вызвана обстоятельствами, а не догмами. Нельзя же в самом деле в разрушенной стране заниматься исключительно духовным творчеством.