Леонард Мосли - Утраченное время [Как начиналась вторая мировая война]

Было создано определенное настроение, чтобы заставить членов кабинета идти на уступки. Они испытывали такое же давление, какое Жорж Боннэ так успешно оказывал на французов. Чемберлен потребовал от своих авиационных экспертов доклада о возможностях обороны в случаи войны. Вместе с министром авиации Кингсли Вудом они тщательно отредактировали представленный доклад, максимально сгустив краски Г

В правительственных кругах Гораций Вильсон с усердием распространял мнение, что противопожарная служба Лондона не имеет достаточного количества шлангов, чтобы успешно бороться с пожарами в мирных условиях, не говоря уже о пожарах, которые возникнут во время воз-

1Сообщение военного корреспондента лондонской газеты «Таймс» Лиддела Гарта, в котором он высказывал мысль, что в случае войны Чехословакия, имевшая прекрасные военно-воздушные силы и эффектную сухопутную армию, оказалась бы наиболее полезным союзником, в газете помещено не было. Он входил в комитет, возглавлявшийся Уинстоном Черчиллем и выступавший против политики умиротворения, которую проводил Чемберлен. Гарт писал об одном из их заседаний того периода: «Мы слышали, как сзр Кингсли Вуд... рассказывал министрам и лидерам оппозиции, что в случае войны Германия могла выделить 1500 бомбардировщиков для нападения на Англию и что мы должны считаться с возможностью наших потерь в пределах полумиллиона человек в первые три недели. Я выразил сомнение, поскольку мне было известно, что, по оценке штаба ВВС, общая численность бомбардировочной авиации Германии была меньше 1500 самолетов и что, по расчетам специалистов, немцы могли использовать против Англии только одну треть из них». — Прим. авт.

дущных налетов. Американский посол Кеннеди получил самую подробную информацию от Невиля Чемберлена и не скрывал своего полного одобрения предпринимаемых премьер-министром уверток 20 20 Незадолго до этих событий в Нью-Йорке была издана книга «Боится ли Америка? — Внешняя политика для Америки». Ее автор Л. Хартли, бывший сотрудник госдепартамента, с грубой бесцеремонностью изложил расчеты и надежды, которые вынашивали наиболее агрессивные круги монополистического капитала США в связи с приближением нового мирового конфликта. «Мы можем легко создать для себя американскую империю, управляемую из Вашингтона, и направить всемирное развитие по пути установления нашего мирового господства, основанного на американских долларах, линкорах и бомбардировщиках». Характерные признания относительно политики, проводившейся американской дипломатией в Европе в этот период, сделал в своих мемуарах Э. Бенеш: «Посол Соединенных Штатов в Лондоне Джозеф Кеннеди последовательно и безоговорочно поддерживал и защищал чемберленовскую политику умиротворения. Чемберлен неоднократно опирался на его поддержку... Посол Соединенных Штатов в Париже Уильям Буллит, хотя вначале и не высказывался столь открыто, как Кеннеди, за политику умиротворения, потом развернул в этом направлении активную деятельность. Его отношение к нам во время сентябрьского кризиса 1938 года было целиком отрицательным, и он этого не скрывал. Даладье неоднократно указывал, что проводимая им политика умиротворения находилась в соответствии с позицией самих Соединенных Штатов». — Прим. ред. .

И хотя Франция была в панике, в составе кабинета Даладье и его французской прессе все же имелись люди, которые упорно настаивали на выполнении своих договорных обязательств в отношении Чехословакии в интересах самой же Франции. Этих лиц следовало быстро убрать, если сторонники умиротворения не хотели, чтобы они подняли шум.

Наиболее активным сторонником умиротворения был Жорж Бонна, который теперь поддерживал тесный контакт с Отто Абецом, хорошо подготовленным агитатором Гитлера во Франции, и всячески потворствовал группировкам крайне правого крыла, а также много времени проводил с английским послом в Париже Эриком Фипсом, которого вряд ли можно считать самым блестящим и наиболее мужественным послом в истории британской дипломатии. При беседах с Фипсом Бонна не скрывал своей решимости заставить Францию нарушить свое обещание и выбросить чехов за борт. Поэтому, когда Даладье и Боинэ 18 сентября прибыли в Лондон, чтобы из первых уст узнать подробности о встрече в Берхтесгадене (их пригласили еще и для того, чтобы премьер-министр имел возможность выяснить позицию французов), Чемберлену не стоило особого труда убедить их согласиться с принципом самоопределения для судетских немцев.

Правда, соглашаясь с идеей передачи Судетской области Германии, Даладье потребовал, чтобы в свою очередь Англия дала гарантии остающейся территории Чехословакии. Об этом меньше всего думал премьер-министр, стремясь предоставить Германии свободу действий на Востоке. Но поскольку времени было в обрез и Чемберлен хотел вернуться в Германию для повторных переговоров с Гитлером, он согласился с требованием французов. Если Франция собирается нарушить свои обязательства в от ношении Чехословакии уже теперь, то почему Англия не может сделать это позднее? И государственные деятели Англии и Франции выработали совместное предложение чехам, которое начиналось с констатации: «Мы оба пришли к убеждению, что после недавних событий обстановка дошла до такой точки, когда дальнейшее сохранение в пределах границ чехословацкого государства районов, заселенных главным образом судетскими немцами, фактически не может более продолжаться... и безопасность жизненно важных интересов Чехословакии не может быть обеспечена, если эти районы не будут переданы рейху».

Невиль Чемберлен использовал все свое красноречие, чтобы объяснить запуганным членам кабинета на следующий день, что у него не было времени для консультаций с ними по поводу текста англо-французского заявления. Он не посчитался с возражениями некоторых членов кабинета \ которые указывали на то, что такая уступка приведет к роковому ослаблению Чехословакии, и послал выработанное вместе с французами предложение в Прагу. «Нет, я не буду оказывать никакого давления на президента Бенеша, чтобы последний принял наше предложение, — заверял он. — Я просто хочу получить быстрый ответ, поскольку обещал Гитлеру снова встретиться с ним в Бад-Годесберге».

В Париже Жорж Боннэ тоже давал успокоительные

1Среди возражавших были Дафф Купер, министр торговли Оливер Стэнли и военный министр Хор-Белиша.— Прим. авт. обещания членам французского кабинета, что на чехов не будет оказано никакого давления. Однако буквально через несколько 'минут после окончания заседания кабинета он уже давал указания по телефону французскому посланнику в Праге де Лакруа, чтобы тот настаивал на принятии чехами англо-французского предложения. Чехи, пораженные англо-французским предательством, стали тянуть с ответом, и возмущение Чемберлена постепенно перешло в ярость, усиливавшуюся с каждым часом. Его настроение не улучшилось и тогда, когда он получил от всегда предусмотрительных немцев новые копии перехваченных телефонных разговоров между Бенешем в Праге и Масариком в Лондоне, в которых на отборном чешском жаргоне давалась характеристика британскому премьер-министру. Наконец Чемберлен решил, что не может больше ждать, что настало время начинать оказывать давление. Бонна, услышав о таком намерении английского премьер-минпстра, полностью поддержал его. Следуя указаниям, полученным от своих правительств, де Лакруа и английский посланник в Праге Ньютон явились к президенту Бенешу в 2 часа ночи 21 сентября и вручили ему документ, который с тех пор известен как «предрассветный демарш». Это был скорее ультиматум, ибо в нем указывалось: