Леонард Мосли - Утраченное время [Как начиналась вторая мировая война]

1Русские государственные деятели всегда утверждали, что такая помощь предлагалась без всяких условий, что они ожидали сопротивления немцам и ждали, когда Бенеш попросит их оказать помощь Чехословакии. — Прим. авт.

2Вслед за фашистской Германией и буржуазно-помещичьей Польшей территориальные требования Чехословакии предъявила и хортистская Венгрия. В ноябре 1938 года Венгрии были переданы южные районы Словакии и Закарпатской Украины с населением свыше миллиона человек. В марте 1.939 года хортистские войска с согласия Гитлера оккупировали всю Закарпатскую Украину.— Прим. ред.

из-под ног, уступив этот район, поэтому Бек игнорйровал все дружеские жесты со стороны Бенеша. И Бёк пошел на риск, решив пренебречь предупреждением со стороны русских 1; 30 сентября польское правительство направило ультиматум Чехословакии, требуя за двенадцать часов освободить район Тешина 27 27 Имеется в виду заявление Советского правительства правительству Польши от 23 сентября 1938 года в связи с сосредоточением войск у границ Чехословакии. В заявлении содержалось предупреждение тогдашнему реакционному польскому правительству, что в случае, если бы польские войска вторглись в пределы Чехословакии, СССР считал бы это актом агрессии и денонсировал бы без дальнейшего предупреждения пакт о ненападении с Польшей. (Новые документы из истории Мюнхена. М., 1958, сгр. 132—133.)—Прим. ред. 28 28 Впоследствии Бенеш с горечью писал, что польский ультиматум «был почти идентичен ультиматуму, который Гитлер направил самому Беку спустя год в связи с решением данцигского вопроса. Это очень характерно. Пожалуй, основное различие заключалось в том, что ультиматум польского правительства Чехословакии давал срок только двенадцать часов». Немцы в своем ультиматуме давали полякам два дня. — Прим. авт. .

Бенеш понимал, что ему теперь лучше оставить страну, которую он не сумел сплотить, когда наступил кризис. По иронии судьбы даже ого выезд из страны был сопряжен с еще одним унижением. Как только было объявлено о подписании Мюнхенского соглашения, он принял решение подать в отставку, однако па следующий день, когда 1 октября немецкие войска вошли в Чехословакию, Геринг вызвал к себе чехословацкого посланника в Берлине доктора Маетны и сообщил ему, что Гитлер не может смириться с мыслью, что Эдуард Бенеш все еще остается президентом Чехословацкой республики. Он должен уйти, и уйти очень быстро; если он не подаст в отставку, то германское правительство будет действовать с исключительной жесткостью при осуществлении условий Мюнхенского соглашения. Таким образом, даже отставка президента будет казаться только еще одной капитуляцией перед нацистами.

Послышался стук в дверь. Вошел секретарь, чтобы сообщить, что министры прибыли. Эдуард Бепеш сел на свое обычное место за столом совещаний. Генерал Сыровы занял свое место справа от президента, а министр иностранных дел Хвалковский уселся слева от пего.

«Господа, — начал Эдуард Бенеш, — настали времена тяжелых испытаний, жестокие времена, и я знаю, вам надо о многом думать. Но, по меньшей мере, я могу снять с ваших плеч одну заботу. Вы с облегчением узнаете, что, начиная с этого момента, я, Эдуард Бенеш, слагаю с себя обязанности президента республики Чехословакии...»

В министерстве иностранных дел на Вильгельмштрас-се в Берлине шло заседание членов так называемой международной комиссии. По условиям Мюнхенского соглашения эвакуация подразделений чешской армии и гражданского населения из Судетской области должна была быть «завершена к 10 октября, без уничтожения любых существующих сооружений»; поэтому определение новых границ второй Чешской республики не допускало отлагательств.

В эту международную комиссию входили заместитель министра иностранных дел барон Эрнст фон Вейцзекер, Андрэ Фрапсуа-Понсэ, Бернардо Аттолико, сэр Невиль Гепдерсон и чешский посланник в Берлине доктор Маетны вместе со своими помощниками и военными советниками. Все вопросы по уточнению границы должны были рассматриваться и решаться на основе общего согласия.

Из этого ничего не получалось. С самого начала немцы дали понять, что они не потерпят никаких возражений со стороны других делегаций и что они полны решимости захватить каждый дюйм территории, каждый промышленный район, каждый железнодорожный путь и каждое фортификационное сооружение, которое оказалось бы близко к Судетам.

После первого официального заседания комиссии ба-роп Вейцзекер передал руководство работой немецкой делегации полковнику Вальтеру Варлимонту, представителю верховного командования вооруженных сил, который быстро расправился с дипломатами. Невиль Гендерсоп, так усердно старавшийся довести дело до Мюнхена и никогда не скрывавший, по крайней мере перед немцами, своего отвращения к чехам, улыбался иацистам. Его отношение как бы говорило: «Ну вот, когда мы получили то, чего хотели, и поставили этих надоедливых чехов на свое место, разве мы не можем теперь позволить себе немножечко великодушия, время от времени разделяя с ними сомнения».

Не впервые британский посол ошибался в людях, с которыми имел дело. Верховное командование пе собиралось проявлять великодушие; оно хотело получить все, чего добивалось, и сверх того еще кое-что. Когда Варли-мопт показал на карте весь промышленный район, заселенный в основном чехами, передачи которого требовала Германия, Гендерсон неодобрительно кашлянул и заметил: «Однако это немножко многовато, конечно. Может, мы могли бы это оставить?»

Варлимопт ответил: «Вы, возможно, и хотели бы оставить его чехам, ваше превосходительство, но ведь это не в ваших силах. Верховное командование вермахта уже решило, что этот район является частью Судетской области, и он будет соответственно аннексирован».

Гендерсон выглядел дворняжкой, только что получившей пинка.

К чешскому представителю Маетны отнеслись так пренебрежительно, что он мрачно замолчал. Его военный советник генерал Гусарек попытался прибегнуть к другой тактике. Отведя в сторонку Франсуа-Понсэ, он сказал: «Неужели вы не понимаете, что немцы забирают пе только наши оборонительные сооружения, но и наши пушки, находящиеся там? Те самые пушки, которые были изготовлены на заводах Шкода и которые являются лучшими в мире. Куда, по вашему мнению, они будут направлены, если немцы их получат? Чтобы оснастить линию Зигфрида против Франции — вот куда!»

Франсуа-Понсэ ответил, что немедленно свяжется с Парижем и попросит полномочий вмешаться. Он доложил об этом министру иностранных дел Жоржу Боннэ, который, выслушав его, резко ответил: «Забудьте про это. Не спорьте с ними. С этим покончено. Пусть немцы получат все, что они хотят».