Леонард Мосли - Утраченное время [Как начиналась вторая мировая война]

Как заметил немецкий генерал Вальтер фон Рейхенау, достаточно было одного чешского крестьянина, вооруженного мушкетом, чтобы задержать всю армию. Рейхенау был одним из тех немногих офицеров генерального штаба, которые отличались ревностной приверженностью к нацизму, восхищались Гитлером и полностью поддерживали его. Вмазалось немыслимым, чтобы он когда-либо усомнился в правильности политики фюрера или тем более стал противодействовать ее осуществлению; поэтому никто из генералов, его коллег, никогда и не думал о том, чтобы втянуть его в планы осуществления заговора против Гитлера в те напряженные недели накануне Мюнхена. Он бы с презрением отверг их предложение, если бы заговорщики обратились к нему, ибо у него, в противоположность коллегам, никогда не было опасений, что западные союзники могут начать войну из-за вторжения немцев в Чехословакию. Он, как и Гитлер, безоговорочно верил, что демократические государства слабы и прогнили, и был убежден, что западные державы не начнут войну ни при каких обстоятельствах, разве только если они сами непосредственно -подвергнутся прямому нападению — обстоятельство, которое вряд ли возникнет.

Но даже Рейхенау не представлял себе, насколько неподготовленными и дезорганизованными для этой кампании оказались немецкие вооруженные силы, которые 1 октября пересекли чешскую границу. Почти на каждом километре пути случались неприятности. Связь развалилась. Танковые колонны беспрерывно останавливались на многие часы из-за медлительности ремонтного персонала и плохого размещения пунктов заправки машин. «Зеленый план» (так была закодирована операция по захвату Чехословакии) более года разрабатывался до мельчайших подробностей, репетировался снова и снова в течение лета 1938 года, и тем не менее, казалось, никаких уроков не было извлечено. Командуя 4-й группой армий, генерал Рейхенау, ответственный за осуществление оккупации Богемии от города Аш до австрийской границы, пришел в бешенство, увидев некомпетентность руководителей колонн. Только полное отсутствие сопротивления со стороны чехословацкой армии спасло Рейхенау от позора.

Вслед за принятием президентом Бенешем условий Мюнхенского соглашения из Праги последовал приказ чехословацкой армии и военно-воздушным силам оставаться на своих базах. К удивлению высшего немецкого командования, ожидавшего некоторого, хотя и неорганизованного, сопротивления, чешские командиры и подчиненные им войска строго придерживались буквы приказа. Великолепно построенные оборонительные сооружения, тянувшиеся по Судетской области вдоль границы с Германией, хорошо использовали крутые скаты Богемских возвышенностей. Чешские артиллеристы и пехотинцы послушно выходили вереницей из бункеров и закрывались в казармах. Экипажи самолетов, оставив свои исправные боевые машины на аэродромах, укрылись в столовых и молча пили бренди. Чехи мобилизовали сухопутную армию в 750 тысяч человек, а военно-воздушные силы в составе 1360 боевых самолетов стояли в готовности схватиться с германскими ВВС и до получения сообщения о Мюнхенском соглашении были полны решимости отстоять суверенитет своей страны. Теперь, спустя всего сорок восемь часов, они покорно ожидали прихода немцев.

Гитлер пересек границу у Вильденау и с триумфом проехал мимо толп судетских немцев, громкими возгласами приветствовавших фюрера. Ему было не до пустых танков, торчавших у обочин дороги, и автомашин, остановившихся из-за отсутствия горючего. Осматривая серию чешских бункеров в горах над Карлсбадом, он похлопал по плечу генерала Рейхенау, ликуя от мысли, что укрепления достались им целехонькими. «Давайте посмотрим, из чего они сделаны, — предложил фюрер. — Пустите по ним несколько снарядов».

К одному из бункеров на расстояние трехсот метров подвели танк и самоходное орудие и приказали обстрелять бункер. Чтобы пробить стену, потребовалось пять прямых попаданий. Гитлер посмотрел задумчиво, затем развеселился и начал смеяться. «Прочность бетона не играет никакой роли, если слаба сила воли!» — заметил он.

Когда они возвращались в Карлсбад, дорогу уже забили чешские беженцы, пробиравшиеся на восток от Судетской области, на собственно чехословацкую территорию. Заметив, что отдельные немецкие солдаты дают беженцам по чашке горячей похлебки и по кусочку хлеба, Гитлер нахмурился. «Почему они транжирят добрый немецкий хлеб на этих свиней?» — спросил он генерала Рейхе-нау^

Ему было невдомек, что это чешский хлеб, конфискованный немцами. Он как будто не понимал, что чехи оставляли свои дома, где они жили из поколения в поколение, идя на восток только с тем, что было на них. По условиям Мюнхенского соглашения им запрещалось брать с собой мебель, домашнее имущество и даже своих лошадей и коров. Контрольные посты по пути к Пльзену, укомплектованные эсэсовцами из эйнзацкомманд \ тщательно обыскивали беженцев, чтобы последние не унесли с собой ничего. Судетских немцев, которые пытались ускольз-

1Эйнзацкомманды — одно из нововведений Гиммлера — были использованы здесь впервые. Выбранные из числа головорезов службы безопасности, возглавлявшейся Рейнгардом Гейдрихом, эти хладнокровные убийцы должны были идти по пятам германской армии в Польше и на Западе, а позднее и в России, наводя страх и ужас на гражданское население своими бесчеловечными карательными акциями, — Прим. авт. нуть к Праге, ожидало еще худшее: для многих из иих был предопределен путь в западном направлении — в концентрационные лагеря Дахау и Оснабрюк.

3 октября генерал Рейхенау занял в Карлсбаде гостиницу «Парк-отель», разместил здесь свой штаб и приступил к осушению имевшихся в подвалах гостиницы запасов шампанского. Сидя в огромном холле гостиницы, пьяным голосом он кричал своему компаньону: «Что это за бойня! Если бы только наши противники знали, что за кутерьма получилась у нас! Бенеш просто дурак, что не стал сражаться!»

Его компаньоном по столу был майор Ганс Гросскурт из абвера. Вместе со своими двумя шефами — адмиралом Канарисом и полковником Гансом Остером майор Гросскурт объезжал Судетскую область после того, как первые подразделения вермахта пересекли границу. Как и Рейхенау, он был поражен тем, что увидел во время сйоего турне по западным районам, хотя совсем по другим причинам. Его поразила не дезорганизация, царившая в войсках, а поведение вооруженных подразделений Гиммлера, которые действовали в составе 4-й дивизии.

«Солдаты из полка СС «Германия» убивали и мародерствовали самым зверским образом, — писал он в своем донесении. — Я видел одну несчастную девушку, которая была девять раз изнасилована группой этих мошенников, в то время как ее отец был убит, а мать, запертая в туалете, неистово кричала. Можно предполагать, что эта девушка была чешкой, а эти солдаты верили во все то, что читали в наших газетах о чешских зверствах по отношению к нашим братьям (судетским немцам). Однако это не может быть оправданием для поджога фермы, где жили девушка и ее семья. Это самое бессмысленное расточительство, ибо ферма была бы передана судетскому немцу».