Наталья Пушкарева - Женщины Древней Руси

Спорным по сей день является вопрос, существовала ли в древнейшей Руси «купля жен», известная как брачный обряд многим славянским народам и описанная арабскими авторами [167] Niderle L. Slovanske starozitaosti // Oddil kulturni. Dilu 2. Svz. 2. Praha, 1934; Lesinsky B . Stanowisko kobiety w polskim prawie ziemskim potowy XV wieku. Wrozlaw, 1956. S. 84; Гаркави А . Сказания мусульманских писателей о славянах и русских. СПб., 1870. С. 193, 221, 259, 265, 276. . Но и сам термин «вено» понимается двояко. Традиционным для русской историко-юридической литературы является толкование его как платы, суммы выкупа за невесту [168] См.: Загоровский А . О разводе по русскому праву. Харьков, 1884. С. 17; Морошкин М . Свадебные обряды Древней Руси // Сын отечества. 1848. № 2. С. 74. . В то же время ряд свидетельств позволяет рассматривать термин «вено» как синоним «приданого» в древнерусском юридическом быте, что исключает существование «купли» в истории русского права («…убо муж да възратит жене и вено, аще възят что от нея ино»; «и дасть Корсунь царема за вено» [169] Кормчая Балашова (XV–XVI вв.) // РО БАН, 21.5.4, л. 205 об.; ПСРЛ. Т. XV. С. 15; Словарь древнерусского языка XI–XVII вв. Вып. 2. М., 1975. С. 76. ).

С 988 г., с крещения Руси и присвоения церковью монопольного права утверждения брака [170] В грамоте смоленского князя Ростислава Мстиславича, как и в Уставе Владимира Святославича (XII в.), право признания брака недействительным оставлено за церковью: среди проступков, которые должны наказываться епископией, указана «третья тяжа, аще кто примется через закон», т. е. соединит себя брачными узами вопреки церковным правилам (см.: ПРП. Вып. П. С. 41). , начали складываться нормы брачного права, включавшего в себя и определенные свадебные ритуалы. Процесс этот шел двумя путями: через трансформацию древних семейно-брачных обрядов в правовой обычай и через узаконение решений органов церковной власти, опиравшейся в своих действиях на византийское брачное право [171] См.: Дубакин Д . О влиянии Византии на семейный быт русского общества // Христианское чтение. 1881. № 3–4; Юшков С. В . Общественно-политический строй и право Киевского государства. М., 1949; Липшиц Е. Э . Вступит, ст., пер. и коммент. к «Эклоге» // Эклога. Византийский законодательный свод VIII в. М., 1969; Щапов Я. Н. Княжеские уставы и церковь в Древней Руси XI–XIV вв. М., 1972. . О влиянии давних брачных традиций на нормы семейного права свидетельствуют русские памятники X–XI вв., упоминающие предварительный брачный сговор, которому предшествовала своеобразная помолвка. Однако она не была заимствованием элемента византийского обряда: известно, что в X в. сватов к великой княгине Ольге слал древлянский князь Мал. По русскому обычаю, помолвке сопутствовала трапеза у родителей невесты. Ели пирог-каравай, кашу и сыр. Разрезание сыра закрепляло помолвку, а отказ жениха от невесты после этой процедуры как оскорбление чести женщины карался штрафом: «…за сыр гривну, а сором ей три гривны, и а что потеряно, за то ей заплатити…» [172] ПВЛ. Ч. I. С. 104; ПСРЛ. Т. III. С. 52; Свадебные записи XV–XVII вв. // ДРВ. С. 8, 11, 12; ПРП. Вып. I. УЯ. Ст. 33. С. 269.

Брачный сговор (ряд) был следующим элементом установления супружеского союза на Руси. Родители договаривались о размерах приданого и предполагаемом дне свадьбы, если, конечно, устанавливалось согласие самих молодоженов, в том числе невесты. В русских Кормчих получение согласия вступающих в семейный союз определяется как важнейший элемент брачного процесса [173] Цит. по: Павлов А. 50-я глава Кормчей книги как исторический и практический источник русского брачного права. М., 1884. Прил. Тексты. Ст. 10. С. 233 (список XVII в.). .

Отсутствие права свободного выбора женщиной жениха рассматривается как серьезный аргумент в пользу тезиса о приниженном социально-правовом положении русских женщин в X–XV вв. [174] См.: Смирнов А . Очерки семейных отношений по обычному праву русского народа. М., 1877; Дубакин Д . Влияние христианства на семейный быт русского общества в период до времени появления «Домостроя». СПб., 1880. С. 75; Sobocinsky W . Problemy historii panstwa i prawa Rusi Kiowskie // Czasopismo Prawno-historyczne. T. 11. Poznan, 1952. S. 400. Поскольку брачный сговор имел прежде всего характер имущественной сделки, заключительное решение действительно принималось родителями или родственниками невесты. Однако это не являлось ограничением прав именно женщин: брачные дела сыновей, как правило, тоже вершили родители: «Всеволод [Ольгович] ожени сына своего Святослава Василковною…»; в 1115 г. «повеле Дюрги [Владимирович] Мьстиславу, сынови своему, Новегороде женитися…». В источниках есть свидетельства того, что на Руси — в отличие, например, от Чехии и Литвы — интересы вступающей в брак женщины все же учитывались ее родственниками. Летописный рассказ о полоцкой княжне Рогнеде, не пожелавшей выйти замуж за князя Владимира, несмотря на свой легендарный характер, тем не менее факт [175] ПСРЛ. T. I. C. 32 (под 1128 г.); Т. II. С. 314 (под 1143 г.), 482 (под 1115 г.). . О юридическом закреплении прав женщин на изъявление собственной воли в делах о замужестве свидетельствуют статьи Устава князя Ярослава Владимировича о денежных пенях, налагавшихся на родителей не только в экстремальных ситуациях (самоубийство из-за брака поневоле), но и в тех случаях, «аще девка восхощет замуж, а отец и мати не дадять». В чешском и литовском праве наказывались не родители, а девушка за самовольный выход замуж (она лишалась своей доли имущества, приданого и пр.) [176] ПРП. Вып. I. УЯ. Ст. 20, 26, 27. С. 268–269; Хрестоматия памятников феодального государства и нрава стран Европы. М., 1961. С. 879, 882. .

Надо полагать, что в среде зависимого населения на ранних этапах развития древнерусского государства брачные отношения тем более складывались под влиянием личной склонности. На это указывает статья Русской Правды (РП) о трех источниках обельного холопства, среди которых назван и брак свободного с рабой, не оговоренный условиями. Примечательно, что не только в РП, но и в поздних актовых и законодательных памятниках нет указаний на то, что свободная женщина, выйдя замуж за холопа, теряла свой более высокий социальный статус. До нас дошла, например, грамота конца XIV в. — духовная Остафия Ананьевича, в которой большинство жен холопов и их дочери названы свободными, хотя сыновья от этих браков остались рабами, поступив в собственность холоповладельца. Заметим, что западноевропейское средневековье знало лишь обратную ситуацию: например, женщина во франкской деревне, выйдя замуж за человека более низкого социального статуса, оказывалась «запятнанной» браком с ним [177] ПРП. Вып. I. РП. Ст. 110. С. 119; АСЭИ. Т. III. № 292; Coleman Е. R . Medieval Marriage Characteristics. A neglected Factor in the History of Medieval Serfdom // Journal of Interdisciplinary History. 1971. V. II. P. 210. .