Наталья Пушкарева - Женщины Древней Руси

Излюбленным цветом в костюме женщин всех сословий был красный. В притче о доброй жене в «Повести временных лет» упомянуты «червлены и багряны одеяния». Об этом говорят археологические находки, среди которых более половины — ткани красновато-бурых тонов, хотя попадаются и черные, и синеватые, и зеленые, и светло-коричневые. Красили ткани преимущественно растительными, реже животными красками. Синюю краску делали из сон-травы, василька, черники; желтую — из дрока, листьев березы; золотисто-коричневую — из шелухи лука, коры дуба и груши. Обилие красных оттенков в костюмах древнерусских женщин объясняется и тем, что красный цвет был цвет-«оберег», и тем, что существовали многочисленные естественные красители, окрашивавшие ткани именно в красно-коричневые цвета, гречишник, зверобой, кора дикой яблони, ольхи, крушины [568] ПВЛ. Ч. I. С. 57 (под 980 г.); см.: Клейн В. Иноземные ткани, бытовавшие в России до XVIII в., их терминология. М., 1925; Левинсон-Нечаева М. Н. Указ. соч. С. 13–18; Шавинский А. В. Очерки по истории техники живописи и технологии красок в Древней Руси. М.; Л., 1935; Маслова Г. С . Народная одежда в восточно-славянских традициях и обрядах XIX — начала XX в. М., 1984. .

Представление о многокрасочности древнерусского женского костюма дают завещания князей. Так, Иван Данилович Калита своим дочерям Марье и Федосье «нынеча нарядил» «кожюх» [569] «Кожюх» (кожух) — застегивающийся спереди на пуговицы вид верхней одежды, мужской или женской, у богатых крытый атласом, аксамитом, объярью, камкой или сукном. Объярь и камка — шелковые привозные ткани. , подбитый мехом, украшенный «аламами» и жемчугом. Украшение «аламами» — серебряными и золотыми чеканными бляшками — придавало одежде особую пышность и парадность. Упоминания о «сженчужных аламах» встречаются и в других грамотах. Подобные украшения одежды были очень дороги и, конечно, передавались по наследству князьями своим женам среди другого движимого имущества: «…а что останет золото или серебро или иное что есть, то все моей княгине…» [570] ДДГ. № 1. С. 8 (1339 г.); № 4. С. 15 (1358 г.); Савваитов П. В . Описание… С. 2, 52, 58 и др. Судя по грамоте верейского и белоозерского князя Михаила Андреевича, большинство предметов из его завещания принадлежало к платью княгини и было оставлено дочери Анастасии. В ее гардеробе были летники, сшитые из полосатой объяри, зеленой и желтой камки, — женская легкая одежда с длинными и широкими рукавами («накапками»). Рукава летников нередко расшивались «вошвами» — полосками аксамита, черного и багряного. Женские зимние «кортели» (одежда, аналогичная летнику, но подбитая мехом) в имуществе верейского князя утеплялись куницей, белкой, соболями, горностаями; их украшали разноцветные «вошвы» — зеленые, синие, черные, «червчатые». Хороши, судя по описанию, были и шубки: белая, «рудо-желтая», багряная, зеленая, «червчатая», одна из которых была подбита лисицей. В середине XII в. одна лисица стоила больше рубля серебром [571] ДДГ. № 80. С. 312; Савваитов П. В. Описание… С. 75; Уставная грамота князя Ростислава смоленского 1150 г. // ПРП. Вып. II. С. 44. .

Под стать этим туалетам набор одежд волоцкой княгини Ульяны Михайловны. Малиновый золотный бархат и бурская золотная камка, подбитые соболями и куньим мехом, послужили материалом для шитья семи шуб и «кортеля». Из французского алого сукна («скорлат») был сшит «опашень» — необычная для современного человека одежда с очень длинными, сужавшимися к запястью рукавами и спиной, кроившейся длиннее переда. Носили «опашни» внакидку. Любопытно, что княгиня Холмская завещала дочери и спорки одежды — тоже достаточно дорогие: «…накапки сажоны (жемчугом. — Н. П .), да вошва на одну накапку шита золотом да сажена была жемчугом, да жемчуг с нее снизан, а осталося его немного…» Кроме того, перечислены серебряные позолоченные пуговицы от женской шубы, кружево на «портище», шитое золотом и серебром. Егорьевскому игумену Мисаилу княгиня тоже завещала кое-что «по душе»: «кортель» из голубой тафты на белках и лисью душегрею [572] См.: Савеаитов П. В. Описание… С. 28, 93; ДДГ. № 87. С. 349–350. .

Своеобразной и яркой частью древнейшей женской одежды был головной убор — обязательное дополнение любого костюма русских женщин. Он имел в древнерусском костюме не только эстетический смысл — завершал одежду, но и социальный — показывал достаток семьи, а также этический — «мужатице» позорно было ходить простоволосой. Традиция шла от времен язычества, когда покрывание головы означало защиту самой женщины и ее близких от «злых сил». Женские волосы считались опасными, вредоносными для окружающих (вероятно, в первую очередь для мужчин) [573] На старорязанском «наруче» у танцовщицы с кубком волосы распущены. Несомненно, что такое было допустимо лишь во время русалий и пиров (см.: Монгайт А. Л . Указ. соч. Прорись 19). См. также: Гаген-Торн Н. И . Магическое значение волос и головного убора в свадебных обрядах Восточной Европы // СЭ. 1933. № 5–6. С. 77. . Отсюда — характерная для православных традиция не входить с непокрытой головой в церковь или, например, неписаное право современной дамы сидеть в помещении в шляпе.

Головной убор соответствовал семейному и социальному положению древнерусских женщин. Отличительной чертой головного убора замужней женщины было то, что он целиком закрывал волосы. Девушки были свободны от этого жесткого предписания. Они нередко носили волосы распущенными или же заплетали в одну косу; макушка всегда была открыта [574] Закрывание волос, по мнению некоторых ученых, имело магический смысл и являлось остатком традиции закрывать все лицо целиком (см.: Зеленин Д. К. Головные уборы восточных (русских) славян // «Slavica». 1926. S. 317), по мнению других — это символ подчиненности женщины мужчине (см.: Якоби А. Вятичи Орловской губернии. СПб., 1907. С. 53–54). См. также: Рабинович М. Г. Очерки материальной культуры русского феодального города. М., 1988. С. 71. . В свадебном ритуале с незапамятных времен обряд смены прически и головного убора 40 был одним из главных: девушка в глазах окружающих становилась женщиной не после первой ночи с женихом, а уже тогда, когда на нее надели «бабью кику» — убор замужней женщины [575] «Девичья прическа — одна коса, женская — две косы сзади на спине», — записал фландрский рыцарь де Лануа, побывавший в Новгороде в 1413 г. ( Lannoy G . Voyajes et ambassades // Mons. 1840. P. 20). .

Находки при раскопках корун, венков, венцов и венчиков, т. е. девических головных уборов X–XIII вв., хотя и редки, но позволяют составить представление о них. Узкая полоска металла или материи охватывала лоб и скреплялась на затылке. Более сложный, богато украшенный венчик назывался «коруна». Изображение коруны можно найти в Изборнике Святослава 1073 г. («Дева» из знаков Зодиака) [576] См.: Стрекалов С. С . Русские исторические одежды. С. 5. Слово «коруна» — латинское заимствование; в древнерусской письменности встречается с XIV в., а ранее все коруны входили в понятие «венок» (см.: Лукина Г. Н. Название предметов украшения в языке памятников древнерусской письменности // Вопросы словообразования и лексикологии древнерусского языка. М., 1974. С. 246). . Коруна представляла собой жесткую основу, обтянутую тканью (иногда под ткань подкладывался валик), и своеобразно украшалась. Коруны чаще всего служили праздничными уборами незамужних женщин-горожанок, а сельские жительницы до замужества носили чаще девичьи венцы. Различают три основных варианта венцов: пластинчатый (серебряный, реже бронзовый); налобный венец-повязка из парчовой, а иногда и шерстяной или полотняной ткани, вышитый и богато орнаментированный; венец из металлических бляшек, нанизанных на нити или шнуры. Девичий венец был своеобразным украшением девичьей прически: нередко от венца у висков заплетались две косички, которые продевались потом в височные кольца; другой вариант — венец поддерживал волосы, уложенные в виде петли, спускавшейся перед ухом от виска (в этом случае волосы как бы «подстилали» височные украшения). Налобный девичий венец, сделанный из ленты, нередко украшался шерстяной бахромой (очевидно, в комплекте с одеждой — шерстяной юбкой-поневой), что подтверждает женское захоронение из кургана вятичей XIII в. [577] См.: Левашева В. П . Венчики женского головного убора из курганов X–XII вв. // Славяне и Русь. М., 1968. С. 91; Сабурова М. А. Женский головной убор у славян: По материалам Вологодской экспедиции // СА. 1974. № 2. С. 91; Она же. Шерстяные уборы с бахромой из курганов вятичей // СЭ. 1976. № 3. С. 129; Латышева Г. П . Раскопки курганов у ст. Матвеевская в 1953 г. // Археологические памятники Москвы и Подмосковья. М., 1954. С. 44.