Николай Платошкин - Че Гевара

Че блестяще проявил себя в первых боях, и его семья могла бы им гордиться, если бы знала об этом.

2 декабря 1956 года, когда Ильда пришла на работу, она заметила, что сослуживцы смотрят на нее с грустью и сочувствием. Ей передали свежую газету, и первый же прочитанный заголовок едва не лишил женщину сознания: «Вторжение на Кубу с моря — Фидель Кастро, Эрнесто Гевара, Рауль Кастро и все другие члены экспедиции мертвы» 113. Ее даже отпустили домой, где Ильду принялись утешать друзья.

Ильда, конечно, не знала русской приметы, что тот, о чьей смерти сообщили зря, будет жить долго. После звонка из Буэнос-Айреса отца Эрнесто, ссылавшегося на посла Аргентины в Гаване, ей стало известно, что Че не найден ни среди мертвых, ни среди раненых и пленных. Это давало некоторую надежду.

Как было условлено заранее, после отплытия Че из Мексики Ильда 17 декабря 1956 года уехала с десятимесячным ребенком к родителям в Перу. Самолет совершил промежуточную посадку в столице Гватемалы, где за Ильдой пристально наблюдали полицейские. Отец Ильды был страшно горд, что его зять принял участие в таком благородном деле, как освобождение Кубы.

Раздался звонок из Аргентины. Эрнесто-старший сообщил, что получил весточку от Чанчо [79] Ильда, конечно, знала о детском прозвище мужа. : «Я истратил две жизни, у меня осталось еще пять. Верьте, что Господь Бог — аргентинец» 114. Записку передали через третьи руки, но родители легко узнали почерк сына.

6 января 1957 года, получив от отца Че авиабилеты, счастливая Ильда вылетела в Буэнос-Айрес, где впервые познакомилась с семьей мужа. Конечно, Эрнесто-старший и Селия обрадовались внучке и приняли Ильду очень сердечно. Она убедилась, что Че по-прежнему был в семье любимым ребенком и его величали не иначе как «Эрнестито». И отец, и особенно мать очень беспокоились за сына.

Ильда и Селия подолгу беседовали о дорогом их сердцам человеке. Как-то раз, чтобы подбодрить свекровь, Ильда рассказала, что видела во сне улыбающегося Эрнесто, сообщившего, что с ним все в порядке. Конечно, образованная Ильда в сны не верила, но именно в этот день пришло письмо от родственника из США, которого навестил один из членов «Движения 26 июля». Теперь стало окончательно ясно, что Эрнесто жив и здоров. Правда, пуля слегка задела шею, но рана уже зажила.

Дома начался праздник. Эрнесто-старший, как настоящий кабальеро, торжественно объявил, что если его сына захватят в плен, он сам отправится на Кубу и освободит его.

Летом, спасаясь от дикой жары в Буэнос-Айресе, Ильда с дочкой уехала на дачу семьи в городок Портела. Чтобы угодить родне, Ильда даже согласилась на крещение Ильдиты, хотя прекрасно знала, что Че этого бы не одобрил.

17 февраля 1957 года Фидель выиграл крупнейшее сражение «без ни единого выстрела со стороны партизан» (эту фразу придумал Эрнесто Гевара). Задолго до начала мировых информационных войн лидер кубинской революции полностью осознавал важность СМИ, способных влиять на исход любой революции или войны. Поэтому усилиями руководства «Движения 26 июля» было организовано интервью Фиделя Кастро с Гербертом Мэтьюзом — известным прогрессивным американским журналистом из «Нью-Йорк тайме». Мэтьюз работал в газете с 1922 года и когда-то брал интервью у самого Сталина.

Фидель мастерски провел интервью, не забывая ни о содержании беседы, ни о «пиаре». Встречу с журналистом устроили прямо на живописном пике Туркино, так как планировалась фотосъемка. В разгар беседы по заранее намеченному (и неизвестному Мэтьюзу) сценарию к Фиделю подбежал запыхавшийся партизан и радостно сообщил о прибытии «второй колонны», конечно же, вымышленной. Но известие о подкреплении должно было убедить корреспондента (а через него и Батисту), что партизан много.

Фидель принял меры, чтобы один из ближайших его соратников — Че — не попался на глаза американцу. Со времен событий лета 1956 года в Мексике мировое сообщество, а главное, американские спецслужбы знали, что Че — коммунист. Кастро же хотел нарисовать Мэтьюзу иную политическую «картинку», что в полной мере ему удалось.

Че вспоминал: «Во время беседы, на которой мне не пришлось присутствовать, Мэтьюз, по словам Фиделя, не задавал каверзных вопросов, и было похоже, что он симпатизирует революции. Когда корреспондент спросил, является ли Фидель противником империализма, последний ответил утвердительно и осудил снабжение Батисты оружием (со стороны США. — Н. П.), указав при этом, что такая политика служит не делу защиты континента [80] Формально США поставляли на Кубу оружие по соглашению о защите Западного полушария от мирового коммунизма. , а лишь угнетению его народов»11 5.

25, 26, 27 февраля «Нью-Йорк таймс» опубликовала три статьи Мэтьюза о встрече с Кастро. Фидель и его сторонники были представлены прогрессивными молодыми идеалистами-демократами и… антикоммунистами. Американский журналист даже сравнил их программу с «новым курсом» Рузвельта. Напротив, Батиста под пером Мэтьюза выходил диктатором-клептократом, попирающим демократические права и свободы своего народа. И этому попирателю американских ценностей США поставляли оружие!

28 февраля в депеше госдепартаменту посол США в Гаване Гарднер подтвердил многие выводы Мэтьюза, однако все же считал, что журналистом подана весьма односторонняя картина и Батиста держит страну под контролем" 6. Журналист, мол, излишне преувеличил силу и влияние «кастровского движения».

Однако после интервью Мэтьюза общественное мнение США стало склоняться именно в сторону Кастро. В госдепартаменте крепло стремление дистанцироваться от Батисты, тем более что в случае поражения диктатора к власти все равно придут прогрессивные, но антикоммунисты. Впервые возникла мысль об ограничении или полном эмбарго на поставки на Кубу американского оружия. Таким образом, встреча в горах Сьерра-Маэстра не только предотвратила возможную американскую интервенцию на остров в пользу Батисты, но и обеспечила нейтралитет США в разворачивающейся на Кубе гражданской войне.

Реакция диктатора на интервью была настолько неуклюжей и бестолковой, что только усилила веру в правдивость статей Мэтьюза. Батиста сначала утверждал, что никакого интервью вообще не было. Когда появились фотографии с Фиделем, он объявил их фальшивыми. Тем самым кубинский диктатор сильно испортил отношения с американскими СМИ, фактически обвинив их в подлоге.

Сразу после отъезда корреспондента на долю Че выпала крайне неприятная, но необходимая задача. В лагере находился разоблаченный предатель Эутимио Герра, во всем сознавшийся. Его приговорили к смертной казни. Герра, как отмечал Че, выслушал приговор с большим достоинством. Он не возражал, упал на колени перед Фиделем и попросил, чтобы его расстреляли. Последним желанием приговоренного было, чтобы революция позаботилась о его детях [81] Че проконтролировал исполнение этого желания. Детям дали другие фамилии, и после революции они посещали школу на общих основаниях. Никто не упрекал их за отца. . Как раз в этот момент над лагерем собралась огромная черная туча. Повисла пауза, неприятная для Фиделя, так как никто не хотел исполнять приговор. Че достал пистолет 32-го калибра и выстрелил Герре в правый висок. Казалось, что предатель умер, но когда Че попытался снять прикрепленные цепочкой к ремню часы Герры, тот очнулся и прохрипел: «Сорви ее, сынок, какая теперь уж разница»11 7.