Андрей Гладышев - 1814 год: «Варвары Севера» имеют честь приветствовать французов

В такой ситуации осторожный Шварценберг не рискнул давать сражение и оставил Труа. 25 февраля на военном совете в Бар-сюр-Обе было решено, в том числе, что необходимо «составить армию на юге, куда тотчас отправить первый Австрийский корпус, резервную дивизию Бианки, Цесарские войска в Дижоне и 6-й корпус немецких владетелей. Все сии войска подчинить Гессен-Гомбургскому Наследному принцу, которому идти на Макон, против маршала Ожеро, оттеснить его и обеспечить путь наших сообщений» [678].

Ф. Бианки (Бьянки) с 54 батальонами пехоты, 40 эскадронами и 11 батареями приказано немедленно форсированным маршем выдвинуться через Шатийон на Дижон [679]. Была среди прочих войсковых соединений передана под командование Бианки и дивизия И. Хардегга. Таким образом, с 25 февраля казачьи полки Горина и Эльмурзина были включены в состав Южной армии, действовавшей против войск Ш.П. Ожеро под общим командованием Ф.И. Гессен-Гомбургского.

21 февраля дивизия И. Хардегга выступила через Шенжи на Сен-Мар-ан-От, пройдя от Вильмор-сюр-Вана около 16 км. 22 февраля дивизия Хардегга через Осон дошла до Эрви-ле-Шателя [680].

23 февраля австрийские части прошли через Тоннер и его округу [681]. «В этот день, — записал в дневнике Делагюпьер, — жители города и округи были испуганы и сильно встревожены. Мы были раздавлены разнообразными и многочисленными реквизициями, к счастью, близлежащие коммуны пришли на выручку» [682]. Дивизия И. Хардегга шла в арьергарде и встала на ночлег под Тоннером в Эпинёй. Однако отдельные партии из дивизии И. Хардегга были уже впереди корпуса: наблюдали за дорогой из Тоннера на Шабли и Осер в районе Серриньи и за дорогой из Тоннера на Монбар в районе Лезенн. 25 февраля дивизия И. Хардегга уже в авангарде корпуса дошла через Вильнев-ле-Конве до Шансо, что в одном переходе от Дижона [683]. 26 февраля его части заняли Дижон.

В то время как кавалерия полковника барона Вильгельма Фридриха фон Хаммерштейна разведывала в южном направлении дорогу из Дижона через Шалон на Макон и была у Сен-Амбрея атакована крестьянами, И. Хардегг из Дижона был направлен в Ис-сюр-Тий. Здесь его 1 марта сменит дивизия Морица Лихтенштейнского, а сам он переместится на 10 км к югу от Дижона в Корсель-ле-Сито [684].

3 марта австрийская армия под Дижоном приходит в движение [685]. Из Дижона на Корсель-ле-Сито выступила дивизия под командованием Бакони, а И. Хардегг отсюда выдвинулся вперед на Сёр [686]. 4 марта I корпус оставался на своих позициях на правом берегу Соны, а И. Хардегг действовал на левом берегу, стараясь наладить связь с дивизией Вимпфена. Выйдя из Сёра в 4 утра, его дивизия, пройдя около 25 км, остановилась в Мерване, авангард — 17 км южнее в Луане, а разведчики — в 25 км к востоку от Луана, в Лон-ле-Сонье [687].

5 марта И. Хардегг, действовавший в левобережье Соны, выдвинулся из Мервана на 7 км в Сен-Жермен-о-Буа, а его авангардные посты по прежнему распространялись от Лон-сюр-Сонье до Блетрана [688]. 5 марта вечером Ожеро доложили о движении командующего левым крылом Южной армии В.Ф. Бианки на Шалон-сюр-Сон, приближении резервов принца Гессен-Гомбургского и о появлении вражеских отрядов в Луане и в направлении Блетрана [689]. Также докладывали о переходе отдельных партий противника в Турню, что в 20 км к западу от Луана, на левый берег Соны. Эти партии, с одной стороны, угрожали коммуникациям французам, с другой — маскировали движение колонн Бианки. Эти новости заставили Ожеро отказаться от движения во Франш-Конте и поспешить в Лион. В своем рапорте из Лиона от 9 марта Ожеро писал, что «толпа легкой кавалерии, по большей части казаков, которые еще не появлялись в этой стороне, перешла Сону в Турню» [690].

7 марта авангардам И. Хардегга и Вимпфена поручено открыть дорогу от Лон-сюр-Сонье на Сен-Амур, выслав партии до Сен- Тривье-де-Курта [691]по дороге на Бург-ан-Бресс. Шейтер должен был занять Макон [692]. 8 марта через Луан И. Хардегг приблизился к берегу Соны и 9 марта вечером занял неподалеку от Турню коммуну Кюизери [693]. Его авангард выдвинулся до предместий Бург-ан-Бресса, куда в тот же день через Сен-Амур уже подошел и авангард дивизии Вимпфена.

События, связанные с оккупацией союзниками Бург-ан-Бресса в 1814 г., долгое время оставались в деталях малоизвестными, пока доктор истории, адъюнкт департаментского архива Лиона Жером Круайе не опубликовал под общим названием «Мемуары о вторжении в департамент Эн» несколько архивных документов, предварив их своей вводной статьей [694].

Самый интересный и информативный из них — анонимный журнал «одного буржуа из Бурга», автор которого день за днем с небольшим перерывом записывал, что видел или слышал относительно вторжения в округу иностранных войск [695]. Из дневника мы узнаем, как реагировали на текущие события горожане, их чаяния, тревоги, переживания. Автор дневника не слишком-то любил наполеоновское правительство [696]и стремился отразить не столько официальную, сколько все точки зрения и мнения, которые высказывали его соотечественники. В значительной степени на этой публикации основаны работы Б. Блондо и С. Буше де Фарена [697].

Автор дневника описывает растерянность от известий о приближении противника, о стремлении обустроить в своих жилищах тайники: в «темных углах и двойных стенах, подземельях и подполом». Первые числа января прошли в «тихом страхе»: кто-то город оставил, кто-то планировал путем спекуляций нажиться на иностранных военных. Вылазка французов, организованная командующим гарнизоном Жаном-Жозефом Пилу, вызвала лишь ярость Бубны и панику горожан. Благо, что командующий австрийскими войсками, заняв 11 января Бург-ан-Бресс, проявил великодушие и пощадил город. «Эксцессы» коснулись в основном вскрытых винных погребов, но «не было ни одного сожженного дома, ни одной жертвы». 23 января, отмечено в дневнике, пошли слухи об изнасилованных в деревнях женщинах; в целом же «победители медленно поедали свою добычу» и вели себя «умеренно»: «австрийские солдаты много едят и пьют, но они вовсе не любознательны, ничего не спрашивают, в закрытые комнаты не заглядывают, даже с женщинами на удивление не слишком-то и дерзки» [698]. 19 февраля к двум часам дня австрийцы без шума и эксцессов покинули жилища своих хозяев и, как оказалось, из оккупации «достаточно многие извлекли пользу»: кто-то нажился на поставках зерна, на росте цен на хлеб, кто-то продавал втридорога фрукты, письменные принадлежности, мел и т. д., некоторые умудрялись нажиться на предоставлении транспортных услуг [699].

27 февраля дневник на время прерывается, так как, по собственному признанию автора, ничего интересного в Бург-ан-Брессе не происходит: французские войска маршируют, реквизиции (объявленные теперь уже французами) собираются и т. д. Записи возобновляются 12 марта, вскользь описывая события предыдущих двух-трех дней. Как указывал автор дневника, жители были весьма разочарованы, когда 9 марта французские войска оставили город. Многие растерянные и испуганные горожане также предпочли уехать, а те, кто не последовал их примеру, уже к вечеру поняли, насколько первые были правы [700].