Леонид Млечин - Кто взорвал Америку?

Осенью 1983 года Ева дала объявление в местной газете: «Ищу подругу для пеших прогулок с целью совместного проведения времени». На объявление, правильно истолковав его смысл, откликнулась ее ровесница Рената, злоупотреблявшая алкоголем и столь же равнодушная к мужчинам.

Позднее Рената расскажет: «Мы любили друг друга в течение четырех лет, виделись почти каждый день, спали вместе».

Во имя новой любви Рената даже сумела ограничить себя в выпивке. Отпуск и выходные дни они проводили в экскурсиях, которые организовывала женская туристическая группа дрезденского комбината «Роботрон». Ева всех фотографировала, пленки они проявляли вместе с Ренатой в ее ванной комнате.

В подвале на железнодорожной станции в Дрездене находился тир «Общества содействия развитию спорта и техники». Рената занималась здесь стрельбой и однажды привела Еву. Та становится постоянной посетительницей тира, получает членский билет спортивного общества, в который регулярно вклеивает марки об уплате членских взносов. Она стреляет из советской малокалиберной винтовки, но ее успехи невелики.

Зато когда тренер дал Еве пистолет, то увидел, что она обращалась с ним так, словно знала его назубок. Ей ничего не надо было показывать и объяснять.

Тренер и не предполагал, что Ева так же умело обращается и с другими видами оружия, например с ручными противотанковыми гранатометами советского производства, которые «красноармейцам» поставляли палестинцы.

Счастье Ренаты и Евы оказалось недолгим.

Осенью 1985 года одной из сотрудниц типографии, где работала Ева, попался в руки экземпляр западногерманского журнала «Штерн» с фотографией разыскиваемой полицией террористки Инге Витт. На этой фотографии Инге Витт была как две капли воды похожа на Еву из типографии «Дружба народов».

Журнал передавали из рук в руки, чтобы познакомиться с боевой биографией Инге Витт.

В начале 70-х она вошла в террористическую организацию «Движение 2-го июня», потом перешла в «Фракцию Красной армии», которую больше знают как «группу Баадера — Майнхоф».

Инге Витт обвинялась минимум в четырнадцати тяжелых преступлениях. Она участвовала в убийстве президента западноберлинской судебной палаты Гюнтера фон Денкмана, в похищении председателя берлинского Христианско-демократического союза Петера Лоренца, в похищении венского промышленника Михаэля Паль-мера. В 70-е годы дважды бежала из тюрьмы.

Витт, считали эксперты, самоуверенна, талантлива как организатор. В 1981 году тяжело ранила полицейского, который пытался остановить ее за то, что она в Париже ехала на мотоцикле без шлема.

По типографии поползли слухи: новенькая, Ева, на самом деле террористка из ФРГ. Это объясняло ее упорное нежелание фотографироваться вместе с товарищами по работе и постоянные поездки в Берлин.

Ева все опровергала, и Рената верила своей подружке. Но окончательный удар их отношениям был нанесен ревностью. Прежняя, брошенная любовь Ренаты съездила в ФРГ и на плакате среди других разыскиваемых преступников узнала Еву. Кроме того, на плакате была фотография правого указательного пальца Инге Витт со шрамом.

Вернувшись домой, она пришла к Ренате, где застала ее вместе с Инге Витт, и спросила счастливую соперницу:

— У тебя есть шрам на правом указательном пальце? Витт побелела как мел.

Бывшая подруга сказала Ренате:

— Ты живешь вместе с убийцей!

Но Рената по-прежнему любила Инге Витт. Она выгнала из квартиры прежнюю любовницу. Ночью в постели Инге призналась Ренате: да, она убивала полицейских, но во время демонстраций, чтобы спасти товарищей от преследований, дубинок, слезоточивого газа и тюрьмы.

Инге Витт пришлось сменить квартиру. Она продала мебель, а цветной телевизор подарила своей подруге. В лесу они вместе сожгли пленки и снимки, на которых была изображена Витт.

— Я перееду в Берлин, — обреченным тоном сказала Витт, — а оттуда в Йемен.

Она действительно покинула город. Рената продолжала получать от нее любовные письма, правда, без обратного адреса.

21 марта 1987 года, в день рождения Ренаты, Инге тайно ее навестила и принесла в подарок связанный ею самой пуловер. Рената вспоминала: «В тот раз мы виделись и любили друг друга в последний раз».

Министерство государственной безопасности не отпустило Инге Витт в Йемен, а придумало ей новую биографию — теперь она Ева Шнель, которая родилась в Москве, вдова. Ей поручают заниматься детскими лагерями отдыха на комбинате тяжелого машиностроения имени Карла Либкнехта в Магдебурге.

Но и эта крыша оказалась ненадежной. Место, которое она заняла, было обещано другому человеку, и коллеги встретили Инге в штыки.

Они с удивлением отметили, что новенькая позволяет себе командным тоном разговаривать с начальством, непонятным образом сразу же получила двухкомнатную квартиру, и в нарушение всех законов социалистического общества к ней немедленно явились мастера, чтобы привести квартиру в порядок.

Инге, правда, пыталась подружиться с коллегами. Она подрабатывала помощником осветителя в кабаре и доставала билеты для всего отдела.

Она сменила четыре машины за два года, что было вовсе непостижимо для соседей. Инге в порядке очередности моет общую лестницу, но кое-как и сухой тряпкой, что еще больше раздражает соседей.

Любвеобильная Инге нашла себе новую подругу. Это была пятидесятилетняя директриса гимназии — она замужем, у нее взрослый сын, но семейного счастья нет. Вдвоем они возделывали крохотный садовый участок. Между посевами картофеля, салата и помидоров появился автомобильный прицеп — приют любви с оранжевыми занавесками на окнах.

Когда осенью 1989 года началось крушение социализма в Восточной Германии, Инге Витт вовсе не была этому рада.

В заводской многотиражке «Мотор» она дала отповедь противникам партии:

«Меня воротит с души от вас… Ваша мелкотравчатая глупая политика использования народного гнева для целей, которые никому не ясны по-настоящему, полностью игнорирует реальные проблемы обновления… Что случилось с нашими трудящимися? Они что, потеряли рассудок?»

Последний день на свободе она провела вместе с подругой, школьной директрисой. Они вдвоем поехали на День учителя в Гарц. Инге представили как «вдову, которой трудно живется». Она действительно плохо выглядела, казалась усталой и утомленной. Новым знакомым она рассказывала, что теперь, после крушения ГДР, намеревается открыть пиццерию под Магдебургом.

Вернувшись в Магдебург, она пошла вместе с подругой к себе домой, чтобы вместе провести ночь. Возле дома ее ждала полиция…