Фил Каррадайс - Залив Свиней. Кубинская катастрофа ЦРУ, апрель 1961

29 декабря ДФК и его жена Джеки присутствовали на большой церемонии "Добро пожаловать обратно" в Orange Bowl в Майами, где Пепе Сан Роман, Эрнеидо Олива Гонсалес и Мануэль Артиме подарили президенту флаг бригады. Кеннеди обещал, что флаг будет возвращен, когда Куба будет свободна. Те солдаты бригады, которые живы все еще ждут.

Когда пыль осела, стало ясно, что катастрофа в заливе Свиней вызвала у правительства США немалое смущение. Ущерб, возможно, не был смертельным — по крайней мере не для всех участников — но он был достаточен, чтобы циники ухмыльнулись, сомневающиеся покачали головами и даже наиболее фанатические сторонники ДФК задались вопросом, что пошло не так. Спасительная благодать, однако, заключалась в том, что сохранился удивительный остаток доброй воли по отношению к администрации Кеннеди. Да , были демонстрации в кампусах колледжей по всем США и значительный митинг на Таймс сквер 21 апреля, на который собрались 3000 протестующих. Да, были пикеты у Белого дома и да, несколько писателей и интеллектуалов осудили то, что они видели как поддерживаемый Кеннеди заговор против малой нации. Однако большинство американского народа стояло за Кеннеди, может быть не соглашаясь со сделанным, но готовое дать ему второй шанс.

Фидель Кастро демонстрирует повреждения на Плайя Хирон ожидающим операторам.

На международном уровне критика была значительно более яростной. Шлезингер: "Новые рубежи выглядели не только как собрание империалистов, но как собрание неэффективных империалистов и что хуже всего, глупых, неэффективных империалистов".

Хрущев и Советский Союз, конечно, злорадствовали и даже такие люди как Конрад Аденауэр из Западной Германии и Хью Гейтскел из британской лейбористской партии — оба они приветствовали приход ДФК после оцепенения эйзенхауровских лет — сожалели о глупости и виновности своих американских союзников.

И, однако, не все было мрачно и безнадежно. Поразительно меткими были слова британского политика Дика Кроссмана: "Вы действительно легко отделались… Если бы это было при Эйзенхауере были бы массовые митинги на Трафальгарской площади, чучело Даллеса сожгли бы, а лейбористская партия прокляла бы вас в самых недвусмысленных выражениях".

Кубинские зенитчики на посту.

Победа достигнута, Фидель позирует на танке.

Популярность Кастро взлетала, как и можно было ожидать, из-за унизительного поражения США. Каждый от последнего кубинского крестьянина до членов правительства Фиделя знал, что вторжение поддерживалось американцами и для многих кубинцев это было, как если бы они одновременно разбили морскую пехоту США, ВМФ и армию. Даллек отмечал: "Заместитель госсекретаря Честер Боулс предполагал, что неудача "значительно повысит престиж и силу Кастро". А Боулс считал, что шансы на провал равны два к одному".

Фидель Кастро возможно наслаждался своей возросшей популярность, но он знал, что опасность не миновала. После их унизительного поражения он с уверенностью ожидал новой американской атаки. Для противодействия он нуждался в союзниках и наиболее вероятным и эффективным союзником, которого он мог найти, был Советский Союз.

Неверно цитируя мр. Баркиса Чарльза Дикенса, Хрущев хотел, Кастро хотел и поэтому неизбежно, что провал вторжения в залив Свиней притянул две левые державы друг к другу.

Вооружения потоком хлынули на Кубу и к лету 1962 не только современные орудия, самолеты и ракеты, но также и ядерные ракеты и боеголовки направлялись из портов Черного моря на карибский остров.

Возможно, неизбежно, учитывая враждебность между агентами ЦРУ и людьми бригады, раздавалось брюзжание и кубинских эмигрантов обвиняли в трусости. Тот факт, что почти 1200 человек попали в плен, а не погибли славной смертью на поле боя, как думали люди из ЦРУ, доказывает, что бригада не имела мужества и решимости.

Митинг "Добро пожаловать обратно" в Майами. Артайм отдает честь.

Это было поверхностное отношение, явно неверное за исключением нескольких случаев — то, что иногда проявляется во всех военных кампаниях — и то, что даже Фидель старался дискредитировать: "Силы вторжения сражались очень хорошо до тех пор, пока они были уверены, что у них есть воздушное прикрытие. После того, как это не удалось, было легко убедить их сдаться".

Во время своего плена Пепе Сан Роман несколько раз встречался с Кастро. В своей книге "Опровержение" — написанной в опровержение критической статьи в "Майами геральд" — он вспоминал, что Фидель говорил ему, что первоначально он предполагал, что оказался перед лицом искусной, хорошо подготовленной силы в 10000 человек. Возможно, Кастро хотел утешить разбитого оппонента, но в тюремной камере кубинский лидер был тверд в том, что "он не мог отрицать восхищения, которое он чувствовал перед людьми под моим командованием".

Возможно вторжение в залив Свиней, его развитие и последствия были моментом, когда Фидель и Че Гевара закадычные друзья со времен партизанской войны в горах, ближе всего стояли друг к другу. Годами кубинский народ и весь мир видел их единым целым, два человека сражались, жили и бросали вызов смерти вместе. Конечно это был образ, тщательно разработанный и поддерживаемый Че и Фиделем, но именно так их всегда видели.

Несмотря на то, что Че не играл реальной роли в поражении захватчиков, Фидель определенно играл. Он действовал на фронте, часто сидя на танке, направлял их курс — в то время как писал свой следующий государственный эдикт. Он был в своей стихии. Не то, чтобы он вдруг открыл, что он может обойтись без пламенного Че, изменение, если оно и было, пришло от Гевары.

Он и Фидель годами стояли рядом, но сокрушение капиталистических сил теперь заставило Че почувствовать, что это был конец эры. Революция была консолидирована и ее успех обеспечен. Были другие страны, которые требовали внимания и в течение нескольких лет он переместился в Боливию, чтобы спровоцировать новую революцию. Это была задача или призвание, к которому его влекло и это привело, в конечном счете, к его смерти.

Для администрации Кеннеди было мало утешительного. Когда осела пыль, поднятая в заливе Свиней, проблема гражданских прав и всадников Свободы на глубоком юге подняла голову. И ДФК и Бобби погрузились в нее до тех пор пока ракетный кризис 1962 г. не вернул их резко к проблеме Фиделя Кастро.