Кирилл Вертяев - Курдский национализм. История и современность

Нашествие в этот период монголов на Курдистан в конце XIII — первой половине XIV вв. сказалось на росте числа переселенцев из указанного региона. Так, столица курдского вилайета в то время была перенесена из Бахара в Султанабад. В 1258 г. с падением династии Эйюбидов в Багдаде страна курдов пережила одну из самых мрачных страниц своей истории, когда значительная часть населения была убита или вынужденно покинула эти земли, что привело к переселению многих местных племен на территорию современной Сирии и даже Северной Африки, а также на север, в районы южных отрогов Армянского тавра.

Важным историческим источником знаний об истории курдских ли-нвг 1ий является труд XVI века «Шарафнаме» («Книга чести») созданное вельможным хроникером Шараф-ханом Битлиси жизнеописание представителей знатных курдских династий и фамилий, написанная на персидском языке. Именно этот труд, а также труды историков более позднего времени, относящиеся к XIX веку, таких, как А. Думбули, Ф. Зяки формировали представления о единстве и характере объединения курдских земель в исторически выраженном понятии термина «Курдистан». Важную роль в определении этнографического района, называемого Курдистаном, как этнической общности на определенной, территории сыграл и иракский историк курдского происхождения Мухаммед Амин Зеки (1880–1948), который определял границы Курдистана условиями Севрского мирного договора 1920 г., а также и английский курдолог Эдмондс, который считал таковой историческую и географическую между между Курдистаном и Арменией. Эго говорит о том, что важную и в формировании представления о национально территориальном сообществе в этническом Курдистане сыграл факт обитания курдов, армян, а также других этнических и конфессиональных сообществ практически на одной территории.

Важной вехой в истории курдов стала битва при Чалдыране 23 августа 1514 года, когда значительная часть курдских племен, выступив на стороне империи Османов, вошла позднее и ее состав. Год Чаллыранской битвы фактически ознаменовал раздел курдов между Османской империей и Ираном [42] История Курдистана. М., 1999, стр. 95. .

В средине века на фоне глубокого упадка Сасанидской династии и арабо-мусульманской экспансии в этом регионе становление независимой курдской государственности исторически вообще не представлялось возможным. В первую очередь это выражалась в том, что курды становились объектом порабощения, раздела, что было связано с отсутствием мощного государства, объединенного вокруг такого же мощного сюзерена. собравшего вокруг себя представителей других племен. который стал бы центром этнополитической консолидации курдов в регионе. Во многом уникальная племенная система курдов позволила вождям курдских племен укрепить свои позиции и способствовала возникновению здесь местных полунезависимых княжеств. Их автономизации способствовало и TQ, что большинства османских курдов придерживались консервативного шафиитского мазхаба (правовой школы ислама). в отличие от турок-османов, принадлежавших к ханефийскому мазхабу. С принятием Гюльханейского хатт-и-шерифа 1839 года, ознаменовавшего начала социально-экономических и политических реформ в Османской империи, известных, как Танзиматские реформы, происходили попытки уравнять в политических и экономических правах граждан мусульманского и иного вероисповедания, что в консервативных восточных провинциях империи вызывало определенное недовольство и даже, в какой-то степени, чувство враждебности у влиятельных курдских племен по отношению к христианам: местным армянам. ассирийцам.

На протяжении истории имели место лишь недолговечные объединения племен и конфедерации, которые не смогли стать очагами этнонациональной консолидации, лишенные постоянной государственной опеки и поддержки. М.С Лазарев считал, что именно это обстоятельство повлияло на невозможность выработки общего национального менталитета, характера. Отсутствие курдской государственности привело к хроническому отставанию курдов в экономической и культурной сферах, что выражалось в том числе и в трудностях изучения собственной курдской истории в виду отсутствия или нехватки собственных источников. В странах, разделивших этнический Курдистан, курдская история обычно преподносилась если не в извращенном, то в крайне модифицированном или тенденциозном виде.

Так, в турецкой историографии центральным объектом изучения с середины XX века является история Анатолийской цивилизации, в качестве единой национальной истории, объединяющей все этносы страны в едином национальном организме, именуемом турецкой нацией. Научную базу под этот проект в Турции подводилась теория анатолийских цивилизаций, объясняющая конгломерат различных этнических групп осознанием «единства истории и единства судьбы». Эта доктрина, ставшая определяющей исторической доктриной в Турции еще с 30-х годов прошлого столетия, сейчас уже но многом изжившая свою политически опосредованную актуальность, фактически отрицала любые притязания курдов Турции на национальную независимость и самобытность.

Историческое проживание курдов с другими народами: армянами, турками, ассирийцами порой на протяжении истории омрачалась крупными межэтническими столкновениями, к концу XIX века отчетливо принимавших форму движений, нередко опосредованных националистическими устремлениями соседних этносов с целью провозглашения собственного национального государства на территориях, населенных представителями различных народов. Природа этих конфликтов только сейчас становится объектом внимательного научного изучения. Так, в свое время осуществление специальных мер Османского правительства по переселению курдов в районы исторического расселения армян привела к тому, что, как писал в начале XX века В. Минорский, эта часть стала называться «этнографической Курдо-Арменией» и это вызывало острые вооруженные столкновения на почве межэтнической вражды в борьбе за ресурсы. Здесь речь идет в первую очередь о таких районах, как Диярбакыр, Битлис, Дерсим.

Особенности развития Восточной Анатолии, представлявшей во второй половине XIX века обширный конгломерат расселенных здесь, подчас и против собственной воли, многочисленных этносов, религиозных групп и народностей, приводили к тому, что они, руководствуясь личными интересами своих элит и религиозных лидеров, находились в состоянии вражды друг с другом, принимавшими время от времени форму кровавых столкновений. Достаточно вспомнить довольно малоизученный межконфессиональный и межэтнический конфликт между курдскими и несторианскими племенами в 40-х годах XIX в., жертвами которого стали по меньшей мере 40 тыс. человек. Так же мы увидим в последующих главах, как зарождавшийся в свое время курдский национализм конца XIX — начала XX века во многом явился ответом на вызовы национализма армянского, вызывавшего в силу разных причин раздражение и неприязнь у курдских элит и в первую очередь местных шейхов.