Дмитрий Мачинский - Скифия–Россия. Узловые события и сквозные проблемы. Том 1

В действительности Иордан отлично знал, что реально в его время венеты «свирепствуют» не под своим именем, а только под именами склавенов/склавинов и антов: «Таковы обстоятельства Римского государства, не считая повседневного натиска булгар, антов и склавинов» (Iord. Rom. 338). Только под этими двумя именами знает славян и Прокопий, и все другие авторы, описывающие набеги северных варваров. Да и все земли, прилегающие с севера к границе империи, были, по Иордану, Прокопию и др., заняты именно склавенами и антами, так что если даже, вопреки прямым свидетельствам Иордана, предположить, что у венетов в VI в. была особая территория, то она могла находиться лишь вдали от дунайской границы империи, и они не могли «свирепствовать всюду» [147].

Теперь, покончив с этой затянувшейся, но необходимой полемикой, перейдем к тому позитивному содержанию, которое действительно можно извлечь из анализируемых текстов относительно «прародины славянства». Излагая свое понимание приведенных текстов Иордана, а в дальнейшем и других авторов, я буду опираться на мои уже давно опубликованные исследования, отсылая к ним читателя. В этих статьях есть ряд недочетов и ошибок, но основные их положения представляются мне и сейчас верными; серьезных возражений, основанных на глубоком анализе источников, я пока не обнаружил.

Итак, вперед. Все, что Иордан сообщает о венетах, склавенах и антах, дается им при описании географии, этнографии и истории Скифии, в которую переселились готы и которая ограничена на западе Вислой, отделяющей ее от Германии. Это уже отчасти определяет ту территорию, где следует искать прародину славянства. Относительно же событий около 340–375 гг. (Мачинский, Кулешов 2004: 37, 38), когда произошло столкновение готов с венетами, являющимися, по Иордану, прямыми предками современных ему склавенов и антов, их территория, лежащая между готами и эстиями, определяется еще точнее, поскольку достаточно хорошо известно, кто и где граничил с готами, территория постоянного доминирования которых в III–IV вв. в основном соответствует черняховской культуре (Mačinskij 1974). Сомнения могут быть лишь в отношении северной и северо-восточной границ, но, поскольку я исхожу из «презумпции доверия» к готской эпической традиции, которая в данном случае подтверждается и другими источниками, можно констатировать, что, прежде чем подчинить себе (вероятно, проложить военно-торгово-даннические пути через) «северные народы»: Thiudos in Aunxis, Vas in Abroncas, Merens, Mordens — т. е. «чудь между озерами Ладога и Онего, весь, мерю, мордву», Херманарик должен был в первую очередь покорить Golthescytha (Iord. Get. 116; Скржинская 1960: 265, прим. 369), некий этномассив (судя по этнониму Golth- балтоязычный), который до́лжно помещать между готами и перечисленными северными этносами на левобережье верхнего Днепра и в верхнем Поочье, т. е. к северо-востоку от основной территории готов (Мачинский, Кулешов 2004) [148].

Подобная локализация Golthescytha оставляет для венетов лишь одно место по соседству с готами (черняховской культурой) — к северу и северо-западу от них, в бассейне Припяти и Тетерева, от поречья Днепра (возможно, с непосредственно прилегающими к нему некоторыми районами Левобережья) на востоке до Верхнего Понеманья на северо-западе. Такая локализация венето-склавенской прародины в IV в. подтверждается и тем, что только после победы над венетами Херманарик устремляет свою экспансию на эстов, владевших юго-восточным, «янтарным» побережьем Балтики, с которыми он не имел до этого прямого соседства, и побеждает их «благоразумием и доблестью» (Iord. Get. 120). Несомненно, основная область венетов располагалась между областью доминирования готов и эстами, а последовательные победы над герулами в Приазовье, венетами в Полесье и подчинение эстов ставило под контроль готов древний путь между Балтикой и Черноморьем через Понеманье, Поднепровье и Подонье, поскольку более короткий путь по Висле и Западному Бугу был блокирован гепидами, враждебными готам (подробнее: Mačinskij 1974).

Скорее всего, обретение контроля над бассейном Припяти, Понеманьем и юго-восточным побережьем Балтики открывало для готов путь в их этническую прародину в южной части Скандинавского полуострова, на восточном побережье которого, вероятно, и жили Rosomoni/Rosomani, также (по Иордану) включенные при Херманарике в обширную область доминирования готов (Iord. Get. 129; Мачинский 1990: 110–112; Мачинский, Кулешов 2004: 64–65; подробнее — Мачинский 2009: 483, 492–494). Росомонов Иордан не называет среди народов Скифии и Германии, побежденных готами или соседствующих с ними. Для их размещения остается одна Scandza (Скандинавия) готов, которую Иордан не относит ни к Скифии, ни к Германии и где эпическая традиция о героях этого племени и Херманарике фиксируется начиная с первой половины IX в. («Щитовая драпа» Браги Старого).

Эта цепочка этносов на Неманско-Донецком пути в IV в. (эсты — венеты — готы — герулы) находит соответствие в аналогичной цепочке первой половины II в. н. э. на карте Кл. Птолемея (галинды — судины — ставаны — аланы) на том же пути, причем территориально эсты приблизительно соответствуют галиндам и судинам (Браун 1899), венеты — ставанам, а герулы и частично готы — аланам. Соответствие эстов галиндам и судинам и венетов ставанам носит, вероятно, не только территориальный, но и этнический характер.

Как мною отмечалось в докладах 1970–1971 гг. и в статьях 1974–1976 гг., наиболее точным археологическим соответствием вычисляемой по данным Иордана территории венетов IV в. являлось — на время написания этих статей — белое пятно на археологической карте III–V вв., которое я сначала назвал «зоной археологической пустоты» («die Zone der „archeologischen Hiatus“» — Mačinskij 1974: 68–69), затем, осторожнее, — «зоной археологической трудноуловимости» (Мачинский 1976, Мачинский, Тиханова 1976). М. Б. Щукин, совпадая в этом с И. Вернером (Werner 1981: 695–696: «weißen Flecke») предпочитает наименование «полесское белое пятно» (Щукин 1997: 131), которое устраивает и меня. В настоящее время полесское белое пятно III–V вв., синхронное в основном черняховской культуре, начинает заполняться отдельными памятниками второй половины IV–V в., но для более раннего времени (III — первая половина IV в.) оно пока так и остается белым пятном (в центре которого, однако, имеются готские могильники III–IV вв. и поселения типа Курадово конца I — начала III в.). Более того, полесское белое пятно III–IV вв. является лишь сокращенным продолжением белого пятна, которое образовалось после прекращения уловимого существования милоградской культуры в начале III в. до н. э. и охватывало Восточное Полесье и земли к югу от него.

Мною было высказано основанное на сопоставлении данных Иордана о венетах с археологической реальностью полесского белого пятна и поддержанное позднее М. Б. Щукиным предположение о том, что «в III–IV вв. основная масса славян существует где-то в бассейне Припяти и Тетерева, а также, возможно, в Верхнем Понеманье и Поднепровье» (Мачинский 1976: 99). Ныне это предположение блистательно подтверждается данными археологии, полнее всего суммированными и убедительно проанализированными И. О. Гавритухиным (Гавритухин 1997; 2000; 2003), а для более раннего времени конца I — начала III в. — и В. Г. Белевцом (2007а; 2008).