Дмитрий Мачинский - Скифия–Россия. Узловые события и сквозные проблемы. Том 1

Навряд ли можно рассматривать сведения Плиния, Тацита и Птолемея о венедах-венетах и как нечто единое. Тот отрывок из «Естественной истории» Плиния, который содержит древнейшее упоминание о восточноевропейских венетах, вероятнее всего, представляет собой перипл южной части Балтики [113]и помещен Плинием между предшествующими ему неясными, полуфантастическими сведениями, извлеченными им из трудов греческих ученых IV в. до н. э. — I в. н. э. (Plin. NH IV, 94–95) и идущими после него конкретными данными о Германии и германцах, полученными Плинием из первых рук во время его пребывания на германской границе по Рейну в 47–51 гг. н. э. (Plin. NH IV, 99, 100). Интересующий нас отрывок дает такую этническую и географическую номенклатуру Прибалтики (Plin. NH IV, 96–97), которая не находит никакого соответствия ни в номенклатуре непосредственно следующего за ним текста, отражающего реальность середины I в. н. э. (Plin. NH IV, 80; 81; 99; 100), ни в той карте Южной Прибалтики, которая для I в. н. э. зафиксирована в труде Тацита (Tac. Ger. 1, 2, 43–45), ни в народной готогепидской традиции, сохраненной для нас Аблавием и Иорданом (Iord. Get. 25, 26, 94–97). Вероятно, рассматриваемый перипл восходит к источникам, отражавшим реальную ситуацию более раннего времени, где-то в пределах конца IV — втор. пол. I в. до н. э., т. е. от плавания Пифея до первых римских экспедиций в Северное море. Если рассматривать сообщение Плиния о венедах в контексте перипла, то оказывается, что венеды помещены Плинием на полуострове Энингия, лежащем, видимо, восточнее Вислы, причем между ними и Вислой на побережье живут еще два «народа» — скиры и хирры. Всем этим условиям лучше всего соответствует полуостров Курземе, около места впадения в Балтику реки Венты, где еще в XII в. жили некие «венты», а в XIX в. часть жителей обозначалась названием «вентини».

Таким образом, венеды Плиния зафиксированы на значительном территориальном и хронологическом удалении от древнейших венетов-славян IV–VI вв. н. э. у Иордана, а место, где они помещены, делает маловероятной, исходя из соображений лингвистических, их принадлежность к основному массиву древнего славянства.

Второе упоминание о восточноевропейских венедах-венетах находится в рамках той развернутой, внутренне последовательной и логичной, проверенной сопоставлениями с другими источниками этнокарте лесной зоны варварской Европы, которую в 98 г. н. э. создал Тацит в своей «Германии» (Tac. Ger. 46). Venethi обрисованы у Тацита как весьма значительная этническая группировка, занимающая лежащую вдали от морей область к востоку от лугиев, готов и эстиев, к северу от бастарнов и кочевников-сарматов и к югу от феннов. Территория обитания этих венетов и даваемая им Тацитом характеристика делают правомерной постановку вопроса о соотношении этих венетов с основным массивом древнего славянства. К более подробному разбору сведений Тацита о венетах мы обратимся несколько позже.

Следующее упоминание имени восточноевропейских венедов содержится в труде Птолемея (60-е гг. II в. н. э.), созданном на основе сочи-нения Марина Тирского (первая треть II в. н. э.), писавшего немногим позднее Тацита (Ptol. Geog. III, 5; I, 5; 7–9). Многие сведения, сообщаемые Тацитом и Птолемеем о землях и народах западнее Вислы, где, по Птолемею, расположена «Великая Германия», совпадают или хорошо согласуются друг с другом. Однако когда при описании «Европейской Сарматии» (область восточнее Вислы) в числе «великих народов» Птолемей на первом месте называет «венедов по всему Венедскому заливу», то оказывается, что эта локализация находится в вопиющем противоречии с локализацией венетов у Тацита. Венеды Птолемея помещены вдали от бастарнов и сарматов, на юго-восточном побережье Балтики, — на месте, где у Тацита, Плиния, Иордана находятся готы и главным образом эстии. Готы и финны у Птолемея помещены южнее венедов, в числе «малых народов», а эстии отсутствуют вовсе. На той же территории, где у Тацита помещены венеды, у Птолемея отмечены совершенно иные этнонимы.

Наиболее вероятным представляется следующее объяснение этого противоречия. При описании Германии, которая впервые была «открыта» лишь римлянами, Птолемей, как и Тацит, пользуется сведениями сравнительно свежими (I — начало II в. н. э.); иногда подобные же сведения Птолемей берет и для описания некоторых второстепенных деталей этногеографии Сарматии. Однако сами границы «Европейской Сарматии» отражают устаревшую для времени Птолемея и не соответствующую действительности «научную традицию», основной же каркас этногеографии этой Сарматии — описание «великих народов» — явно восходит к греческим источникам, отражающим реальность II–I вв. до н. э. (Мачинский 1974). Действительно, почти все «великие народы» отмеченные Птолемеем в Сарматии (бастарны, роксоланы, амаксобии, языги), помещены не там, где их во II в. н. э. фиксируют в связи с реальными историческими событиями другие источники, а там, где их отмечали более древние и, с точки зрения Птолемея, более авторитетные, греческие авторы в связи с событиями II–I вв. до н. э. Любопытно, что аланы, также зачисленные Птолемеем в число «великих народов» и действительно представлявшие во II в. н. э. реальную силу, помещены не там, где их знают все другие авторы — в степях у самой Меотиды, а отодвинуты на север, чтобы освободить место для размещения у Меотиды роксоланов, языгов и амаксобиев, выступавших как реальная сила во второй половине I–II в. н. э. значительно западнее. Некоторые народы, игравшие заметную роль в событиях I–II вв. н. э., но еще неизвестные эллинистическим авторам II–I вв. до н. э., как, например, готоны и костобоки, зачислены Птолемеем в число «малых народов» Сарматии. Судя по всему, представление о венедах могло сложиться у Птолемея на основании соединения в единое целое более древнего свидетельства (возможно, восходящего к тем же источникам, что и сообщение Плиния) о неких венедах на юго-восточном побережье Балтики и более поздних сведений (восходящих, как и сведения Тацита, к сообщениям римских купцов и воинов, а также самих «варваров») о некоем большом народе венетов-венедов, живущем в удаленных от моря областях Восточной Европы.

Таким образом, из трех древнейших сообщений о восточноевропейских венедах-венетах только сообщение Тацита безусловно отражает реальность I в. н. э. (а не более раннего времени, как у Плиния и частично у Птолемея) и отмечает неких венетов на той территории, где, исходя из соображений лингвистических и общеисторических, естественно искать древних славян. Поэтому далее внимание концентрируется именно на результатах анализа текста Тацита, для понимания которого нами привлечен ряд источников I в. до н. э. — VI в. н. э., в том числе и те части сочинений Плиния и Птолемея, которые отражают реальность первых веков н. э.