Дмитрий Мачинский - Скифия–Россия. Узловые события и сквозные проблемы. Том 2

Не исключено, что в «легенде о призвании варягов/руси» отражено это колонизационное движение к дальнему побережью Ладоги. Как известно, Рюрик оседает сначала «в Ладозе» (и позднее строит Новгород), Трувор садится «в Изборьсце», а вот Синеус – «на Беле озере», т. е. как бы в местности, где никакого городка не было раньше и не было построено Синеусом. Поскольку озеро Ладога в скандинавской традиции называлось Белым (Мачинский 1986: 15–17), вероятно, что в первичном скандинавском варианте легенды и имелось в виду расселение пришельцев у Ладоги/ Белого озера – в низовьях Паши и Ояти (Мачинский 2002а: 14).

Авторы настоящей статьи отнюдь не считают, что кюльфингами/колбягами на севере Европы могли называться только носители приладожской курганной культуры и что каждый из последних твердо считал себя кюльфингом/колбягом : такого полного совпадения археологических и этнических реальностей просто не может быть. Ясно, что часть колбягов могла оседать в Новгороде (и, судя по данным топонимики, под Псковом и Киевом – Рыдзевская 1934; Мачинский 1988) и даже в Византии. Могли существовать одноименные этногруппы и в других местах Восточной Прибалтики и Озерного края. Так, неясно, где локализуется Kalbakssida «побережье Калбак», упоминаемая в Боса-саге. Свидетельство арабского писателя Димашки (XIV в.) о келябиях , живущих на берегах моря Варанк , наряду с варанками и сакалиба , может относиться как к берегам Ладоги, рассматривавшейся скандинавской и арабской традицией как часть моря, так и к собственно Балтике.

Тем не менее соотнесенность приладожской курганной культуры с этнотерриториальной и этносоциальной группой колбяги/kylfingar/ κούλπιγγοι представляется нам наиболее достоверной и доказуемой. Если принять это сопоставление, то возникают перспективные возможности для комплексного исследования вопроса о месте этого этносоциума в становлении и ранней истории Русского государства IX–XI вв. Многозначительно отождествление Kylfingaland’а с Gardaríki в скандинавских географических сочинениях. В связи с этим встает вопрос о соотношении хоронимов Kylfingaland и Gardar (раннего и исходного для Gardaríki ). Последний, буквально переводимый как «усадьбы, хутора», обычно связывают с Поволховьем. Не перекрывались ли взаимно эти хоронимы при проекции их на конкретные территории? В бассейне Сяси, видимо, так оно и было.

Возникает вопрос о присутствии kylfingar/колбягов и в Aldeigja/Ладоге . К слову, наличествующее в работах В. А. Назаренко и О. И. Богуславского представление, что скандинавский этнический компонент приладожской курганной культуры (неточно именуемый ими «норманнами») проникал на ее территорию исключительно через Ладогу, ничем не обосновано; другое дело – вопрос о поездках в Ладогу и проживании там носителей этой культуры ~ колбягов . К сожалению, многочисленные малые курганы в окрестностях Ладоги исчезли почти бесследно, и мы не знаем, не были ли некоторые из них захоронениями выходцев с территории приладожской курганной культуры. Во всяком случае, отдельные предметы, происходящие, судя по всему, из этих курганов, допускают такую возможность.

Несомненно, население, оставившее приладожскую курганную культуру, было очень важным компонентом в составе отдельного «владения» княгини Ингигерд/Ирины, управляемого Рёгнвальдом и его потомками в 1020 – около 1070 г. Не исключено, что тесные связи между Юго-Восточным Приладожьем и Ладогой существовали и ранее, около 977–986 гг. – в период, когда Ладога была вассальным владением Олава Трюггвасона в составе Руси времен Владимира Святославича (по гипотезе С. В. Белецкого и Д. А. Мачинского: Белецкий 1996б; Мачинский, в печати). Но все это пока лишь наметки для новых исследователей.

Данная статья представляет собой попытку обрисовать в основных чертах проблематику, намеченную в названии прошедшей в 2007 г. конференции, а также выразить то ви́дение процессов, приведших к сложению древнерусской [52] Под «Древней Русью» здесь подразумеваются русские государственные образования 988–1252 гг. Русские раннегосударственные образования середины VIII в. – 988 г. я именую «русскими протогосударствами». государственности и этнической общности, которое мне представляется наиболее объективным и соответствующим разнообразным источникам (письменным, археологическим, лингвистическим и др.).

Кратко намечу те исходные принципы, коими руководствуюсь в настоящей работе. Они основаны на личных мировоззренческих и историософских позициях, интуитивно предчувствованных уже в юном возрасте, постепенно дооформлявшихся в течение всей жизни, проверявшихся и уточнявшихся логикой, фактологией и всеми жизненными коллизиями и событиями – в первую очередь занятиями историей (для меня – преимущественно историей Скифии, Сарматии, славянства и Руси), а также знакомством с мыслями, открытиями и прозрениями некоторых историков, мыслителей и образотворцев прошлого и современности.

Вот эти опорные положения, следующие по нисходящей – от более общих к более частным и конкретным.

1. Следует постоянно помнить, что суммарное знание всего человечества о мироздании и своем месте в нем, не говоря уже о знании отдельной личности, ничтожно по сравнению с безмерной областью непознанного. Дело не только в еще не известных нам закономерностях и фактах нашего среза бытия, но и в непознанности (и даже в отказе академической науки от познания) жизни Живой Вселенной и наполненного различными формами сознания околоземного пространства и самой Земли, где несомненно бытийствуют образы, отражающие реальности прошлого, а также предначертания и «проекты» (неизбежные и вероятностные) Будущего. Некоторые цивилизации древности – например, эллинская и древнееврейская – умели и учились вслушиваться в голоса прошлого и будущего, и в итоге, пройдя через многие трагические коллизии, мы все же имеем такие общечеловеческие ценности, как Европейская цивилизация и Библия. А нам следует помнить об ограниченности наших методов познания и скудости информации и учиться, по возможности, целостно (т. е. фактологично, логически, образно и интуитивно, бескорыстно и отважно) постигать и воскрешать прошлое, в котором предугадано или предопределено будущее.